Мякоть

Он говорил и раньше: «Я гряду.»

Но разве это было важно в двадцать?

Простые радости: есть вредную еду,

до колкого удушья целоваться.

Вот было зрение – не зрение, а так,

потребность поглазеть, потом повякать.

А в основном – руками лезть во мрак,

сжимая мякоть. Разжимая мякоть.

Потом она всползает на тебя:

тебе приятно, да и ей приятно.

Она дрожит, впиваясь и грубя,

а после вспомнишь: полосы да пятна.

Он говорил и раньше: «Я гряду.» –

веслом касаясь глади водоёма.

Но мякоть всё шептала, как в бреду:

«Ты дома, дома…» Нет, ещё не дома.

Приходит зрение – до напряженья жил.

Не три глазницы, до души протёр же.

И да. В чём ты на самом деле жил –

почти как мякоть. Но гораздо твёрже.