Не выходя из комнаты,

Зажгите в окне солнце,

Зажгите, как его помните –

Будто оно смеётся.

 

Не выходя из комнаты,

Погладьте рукой землю,

Погладьте, как её помните –

Будто бы ей внемлют,

 

Будто она знает,

Что нет ни стен, ни крыши,

Будто она живая,

Стонет и тихо дышит.

 

Не выходя из комнаты,

Возьмите в ладони планету,

Возьмите, как её помните –

Будто её нету.

 

Будто она страдает

И, как ни баррикадируйся,

Просто себя спасает

От человека, как вируса.

 

И, выходя из комнаты,

Не покидая квартиру,

О человечности вспомните,

Плача, молясь, мутируйте.

 

И, оставляя квартиру,

Не покидая планету,

Забудете в комнате вирус,

Подвластный иммунитету.

 

 

20.03.2020 г.

 

P.S.

 

20 марта 2020 года. Человек находится в комнате, на карантине, «забаррикадировался» от коронавируса. Я ставлю себя на место этого человека. Подхожу к окну. За окном пасмурная дождливая погода, как и у меня на душе. В голове путаются мысли, мне страшно: вдруг во мне уже поселился этот опасный вирус. Я вспоминаю недавно услышанные слова профессора, что вирусу не выгодно убивать человека, так как человек является средой его обитания, что со временем вирус должен мутировать и приобретать безопасные для человека формы. Это меня немного успокаивает и мне хочется выйти за пределы комнаты, увидеть солнце, пройтись по оттаявшей земле, но страх выйти за пределы «сооружённой баррикады» останавливает. Я пытаюсь писать стихотворение, но все мысли и чувства ограничиваются пределами комнаты. Я представляю лежащий на боку шкаф из стихотворения Бродского, перегораживающий страшному вирусу вход в комнату. Не то. Я смотрю в серое окно и в моём воображении вспыхивает солнце – такое, каким я его видел и запомнил приблизительно в это же время в прошлом году – окружённое сияющей короной, согревающее, исцеляющее и радующее. Сразу же из-под пера появляется первый катрен.

 

Не выходя из комнаты,

Зажгите в окне солнце,

Зажгите, как его помните –

Будто оно смеётся.

 

Наконец-то меня настигает волна вдохновения. Небесный канал открыт. Слёзы льются из глаз. Вот оно пушкинское: «Порой опять гармонией упьюсь, над вымыслом слезами обольюсь». Воображение рисует под ногами землю, сначала распаханную, потом поросшую нежным клевером. Меня охватывает чувство нежности, слёзы продолжают бежать из глаз. Я опускаюсь на колени и глажу землю по цветущему клеверу, как по волосам. Мне слышится, как земля что-то шепчет, я прислушиваюсь. Из-под пера появляется второй катрен.

 

Не выходя из комнаты,

Погладьте рукой землю,

Погладьте, как её помните –

Будто бы ей внемлют,

 

Я смотрю по сторонам и не вижу ни стен комнаты, ни потолка, ни крыши. Над моей головой тёмно-синее небо, а вокруг меня цветущее клеверное поле, простирающееся до самого горизонта. Я вспоминаю, как две недели тому назад лежал больной, стонущий, часто и тихо дышащий, с высоким давлением и угасающим пульсом. Я слышу, как земля подо мной так же стонет и тихо-тихо дышит. Из-под пера появляется третий катрен.

 

Будто она знает,

Что нет ни стен, ни крыши,

Будто она живая,

Стонет и тихо дышит.

 

Из глаз бегут слёзы. Я чувствую, что это не слёзы боли и горя, а слёзы благодати. Мне будто слышится, что Сам Господь говорит мне: «Возьми в ладони планету. Возьми, словно её больше нет, будто она умерла и уже нет ни этого темно-синего неба, ни этого цветущего клеверного поля». Все представленное мной тут же исчезает, я снова оказываюсь в мрачной комнате с поваленным на бок воображаемым шкафом. Из-под пера появляется четвёртый катрен.

 

Не выходя из комнаты,

Возьмите в ладони планету,

Возьмите, как её помните –

Будто её нету.

 

Слёзы благодати сменяются слезами жалости и сострадания. Будто пытаясь воскресить планету, я выбрасываю из своего воображения перегораживающий выход шкаф, выбегаю из комнаты и у самого порога квартиры слышу глубокий вдох планеты. Из-под пера появляется пятый катрен.

 

Будто она страдает

И, как ни баррикадируйся,

Просто себя спасает

От человека, как вируса.

 

На меня обрушивается водопад благодатных слез, чувств. Я ощущаю, как перерождается каждая моя клеточка. Молитвой рождается шестой катрен.

 

И, выходя из комнаты,

Не покидая квартиру,

О человечности вспомните,

Плача, молясь, мутируйте.

 

Квартира озаряется лучами внезапно вышедшего из-за туч солнца. Я подхожу к окну и вижу, как в проталине зеленеют стебельки клевера. Я знаю, что вирус больше не страшен. Никому. Я знаю, что скоро, ступая босыми ногами на усыпанную росинками траву, я навсегда о нём забуду.

 

И, оставляя квартиру,

Не покидая планету…

 

Вдохновение ещё долго-долго бурлит во мне, окутывая чудесной благодатью мою душу. Я, как молитву, повторяю и повторяю появившиеся из-под пера строки. Я знаю, что стихи пишутся не для того, чтобы их читали, а для того, чтобы они просто были – просто были в этом мире, как молитвы, лечащие и изменяющие его.

 

Вдохновение уходит. Я смотрю на безжизненные строки. Мне кажется, что я написал какой-то бред, который никому не нужен. Я сожалею, что уже опубликовал стихотворение в интернете. Поставленные кем-то «лайки» меня немного радуют. Но мне кажется, что никто не чувствует и никогда не почувствует того, что почувствовал я. Если бы, если бы я мог передать всем ту благодать, которая была ниспослана мне с небес несколько минут назад! Я читаю стихотворение и сам ничего не чувствую. Я стараюсь о нём забыть.

 

Я знаю, что так происходит каждый раз. Я знаю, что стихотворение, окроплённое благодатными, дарованными свыше слезами, должно ожить, чтобы Божья благодать через него наполняла этот мир. Но я пока ничего не чувствую.

 

И вот сегодня, 22 марта 2020 года, стихотворение ожило, снова окутывая чудесной благодатью мою душу. И я вновь, как молитву, повторяю, повторяю и повторяю его...