Сказ о русалке

Седина тумана над озером тем прошлась

И оставила горю - горевого ситца на тихой глади.

Ты не вспомнишь, ты сердцем, мёртвой воде пришлась

Там где время сядет,

На мель свою мятным прощением, дымкой во ржи,

Выплывешь, вымолив на прощанье у жизни якорь.

Луны, на воду спустят безликие небесные этажи,

В ила мякоть,

И отпустят в водах тех, полетать на свободу губатых богов.

И костлявые твари начнут играть среди смерти и средь оков.

 

Ситец выцвел на дне и весна там почти прошла,

Дышит жабрами лето забравшись реке под кожу.

Ты себя, словно стружку от скудных плодовых кустов несла.

И быть может,

Смогла бы втащить в новый мир без тоски и такой глубины,

Но ундины помазанки крепкой и властной руки бессмертья.

Ты не знаешь в лицо свободу, войну, вины

И тоски из сердца.

Боги рыбой становятся и попадают в ловушку, в рыбацкие сети.

Их освобождают русалки, и кровь исчезает с порезанных леской рук.

 

Седина тумана ничейного полночью поднялась

Над живой тоской матери за дочерью лет семнадцати.

И нечистый был проклят, и карма, и бог, и сглаз,

Невозможное всуе.

Боги ныряли, охотились стаями за мальками и как могли,

Чувствовали себя всесильными и живыми вблизи

земли.