- Товарищ капитан! Вам что-нибудь не понятно в приказе?

- Никак нет, товарищ полковник, всё понятно! Но…

- Никаких «но», капитан!

И уже совсем другим тоном:

- Саша, ты когда последний раз в отпуске был?

Я потупился:

- Ни разу ещё не был, Василий Петрович.

- За десять лет ни разу не был? И сейчас не хочешь?

- Никак нет, не хочу!

- В общем так, капитан! Я не собираюсь тут тебя уговаривать, как девочку. Считай, что получил боевой приказ! Езжай к родителям, к любимой, друзьям, куда угодно, но чтобы весь отпуск твоего духу тут не было! Ты понял?

- Так точно! Понял!

- Тогда выполняй! Штаб ВВС СССР – это тебе не площадка для отдыха!

- Василий Петрович, мне и ехать-то некуда…

- А к родителям?

- Я детдомовский, родители погибли, мне тогда ещё пять лет было.

- А девушка?

- Не успел завести…

- Не успел завести видите ли… В общем, отдыхай, Саша.

В это время раздался звонок по городскому. Он поднял трубку:

- Полковник Розгин.

Из трубки полился звонкий и весёлый женский голосок. Грозный полковник тут же превратился во льва, мурлыкающего от ласки львицы:

- Оля, ты только сразу скажи, что тебе нужно… Это не вариант… У меня сейчас завал в работе и я не могу… То есть, как это сама? Никаких!.. Но у меня нет свободных людей… Оля!.. Я тебя матом прошу по-хорошему! Выкинь это из головы!.. Хорошо, я подумаю, чем тебе помочь!.. Да, обещаю!.. Ну, всё! Целую!.. Пока!

И повесил трубку. Около минуты он стоял в одной позе, размышляя над словами дочери. Потом тряхнул головой, и обратился ко мне:

- Саш, ты знаешь мою дочь?

- Машу знаю, Олю – нет.

- Вот как раз и познакомишься. Оле приспичило срочно съездить в Батайск. Там у нас живут родственники по линии жены. А она выбила себе туда командировку. Возьми мою «Волгу» и отвези её туда, а на обратном пути заберёшь обратно.

Н-да… такая поездка мне не улыбалась никак.

- Василий Петрович, а может, я останусь?

- Никаких «может»! Вот ключи, и счастливого пути!

С Начальником штаба Военно-Воздушных сил Московского военного округа не поспоришь! Я отдал честь, сказал: «Есть!», и вышел из кабинета.

 

Бежевая «Волга» ГАЗ-24 стояла на своём месте на стоянке штаба. Я походил вокруг неё, осматривая со всех сторон, словно в поисках изъяна, но не нашёл таковых. Глубоко вздохнув от безвыходности ситуации, я сел за руль и поехал сначала домой собрать чемодан, а потом к дому, в котором жила семья Розгиных.

Про главу семейства, Василия Петровича, рассказывали, что летать он начал во время войны. В первом же бою, будучи ведомым, потерял ведущего, но не растерялся и смог сбить трёх «лапотников», но сам попал под очередь «Мессера», был тяжело ранен, но дотянул до своих. Больше полугода валялся по разным госпиталям, в одном из которых встретил свою любовь и жену Анну Степановну. После госпиталя был направлен в военное училище, после окончания которого стал лейтенантом. К этому времени война закончилась, и он снова повстречался с Анной Степановной.

Анна Степановна была родом из потомственных донских казачек. С началом войны добровольцем ушла на фронт, была санитаркой в медсанбате, потом отправили учиться в мединститут, и в конце 1944 года попала в тот госпиталь, где и познакомилась с Василием Петровичем. К моменту нашего знакомства с ней, она была уже профессором.

Семья без детей – не семья. Самым младшеньким и любимчиком всей семьи был Мишка. Ему было уже десять лет, но он умел удивлять всех своими познаниями в археологии и астрономии. Казалось бы, несовместимые науки находили в нём своего почитателя и разбирающегося человека. Вместе с тем, он был весёлым мальчиком, которому не чужды шалости и веселье.

Средней была Маша. Очень любознательная, внимательная девочка четырнадцати лет от роду. Она всегда была с книгами в руках или сидела за столом и читала. Читала она много и запоями, не только художественную литературу, но и научную. По её словам, легче ей давались точные науки, но она просто заставляла себя продолжать разбираться и в гуманитарных. Мы с ней были добрыми друзьями, что не мешало ей пользоваться этим и иногда дерзить мне. Я не обижался на неё, потому что эти дерзости не имели под собой основы обидеть меня. Просто она таким образом иногда выказывала свою симпатию, что ли.

Со старшей, Ольгой, мне предстояло сейчас познакомиться и сопровождать в Батайск. Ей уже двадцать три года, студентка, комсомолка, спортсменка и просто красавица! Хоть и не видел её ни разу, но эта фраза из «Кавказской пленницы» сама так и вылезает наружу. При одной мысли о нашем знакомстве меня бросало то в жар, то в холод. Я и хотел познакомиться, и боялся этого знакомства.

Я всегда был застенчивым в отношениях с девочками. Ещё когда жил в детдоме, мне очень нравилась одна девочка, Ира Сазанова. Она тоже жила в нашем детдоме. Её родителей убили бандиты при ограблении банка. Мы старались проводить вместе всё своё свободное время. Но я боялся даже просто прикоснуться к ней. Мне казалось, что своим нечаянным прикосновением могу её обидеть или даже оскорбить. А после выпускного мы разъехались в разные области. Я её часто вспоминаю с теплом в душе, но черты лица время уже затирает.

За этими воспоминаниями я чуть не проехал въезд во двор. Во дворе всё было, как обычно. В песочнице играли маленькие дети, за ними приглядывали мамы и бабушки. Взрослые были на работе, на одной качеле трое парней бренчали на гитаре.

 

На пороге меня встретила Маша:

- Здрасте, дядь Саш! А Вы к нам?

- Здравствуй, Маша! А ты всё хорошеешь! Прям скоро замуж отдавать тебя будем!

- Не-а, не скоро! Потому что не хочу! Скучно там!

- Так-таки скучно! Ты ж там ещё не была!

- И не хочу! А папы дома нету.

- А я не к папе, а к Оле.

На её лице появилось выражение полного изумления:

- Правда, что ли? Вот это новость! А почему без цветов?

- А это обязательно?

- Конечно! Все женихи приходят с цветами. А Вы без цветов, значит, не жених. Значит, Вас папа послал.

- Какая ж ты всё-таки сообразительная! Молодец! Позови Олю.

Маша закричала в квартиру:

- Оля! К тебе тут дядь Саша пришёл. Выходи давай.

И следом уже мне:

- Интересно, чем же ваша встреча кончится? Целоваться будете или нет?

- Прям с порога – и целоваться?

- Я ж говорю, что скучно! А руку целовать?

Мне показалось, что я вспыхнул, как спичка, но Маша ничего не заметила. Меня спасла Ольга, выпорхнувшая из комнаты:

- Вас папа прислал? Здорово! Я сейчас!

И убежала. Я даже разглядеть её не смог. Маша прыснула в ладошку.

- Кавалер! Даже поздороваться забыл! Ладно, я пошла! Не буду смущать Вас.

И ушла. В прихожей я оставался один недолго. Оля вытащила по полу большую сумку с какой-то тяжестью внутри.

- Что ж Вы надрываетесь-то так, Оля! Давайте-ка я её возьму!

Сумка весила килограмм двадцать.

- Осторожно! Там стекло!

- Сильно хрупкое?

- Столовый сервиз. У тёти день рождения через три дня, так мы ей подарок везём.

- Понятно. Тогда пошли.

 

- Вам удобно, Ольга Васильевна?

Она как-то сразу насупилась:

- Александр, а почему так официально?

- Извините меня, пожалуйста! Я не хотел Вас обидеть!

- Я тебя сейчас прибью! Ненавижу такого обращения к себе! Меня Оля зовут! Понятно?

Я примирительно улыбнулся:

- Понятно, Оля! А я – Саша.

Она выразительно скрестила руки на груди:

- Понятно! Поехали уже!

- Пристегните ремень безопасности, пожалуйста, и поедем.

Её гневный взгляд готов был меня испепелить, но я даже двигатель не завёл. Увидев мою реакцию, Ольга пристегнула ремень и отвернулась от меня.

- Вот теперь поехали.

 

Мы выехали из Москвы к обеду. Расстояние в тысячу километров – не такой уж лёгкий путь. «Волга» была почти новая, везла нас со скоростью сто км в час легко. Я чувствовал, что она и на большее способна, но не стал её проверять, ведь я был не один.

Поначалу меня устраивало её молчание. Я смог рассмотреть её повнимательнее. Высокая, стройная, вьющиеся каштановые волосы. Конечно, вьющиеся от природы, потому что от ветра в окно они успели бы распрямиться, а тут держались. Аккуратный курносый носик выдавал в ней задиру. И веснушки к этому носику шли просто идеально.

Видимо, ей наскучило молчание и моё подглядывание за ней. Она спросила:

- Ну, и долго ты молчать будешь? Мне ужасно скучно с тобой.

- А я что, похож на клоуна?

- Нет, не похож. У папы на работе клоуны долго не задерживаются. Год, от силы полтора – и до свидания. А про тебя я уже слышала года два или три назад.

- Ух ты! Так давно ты про меня слышала? И что тебе про меня говорили?

- Да так, разное. Мне тогда было не интересно. А сейчас вспомнила, потому что характер описали точный. Всего одним словом: молчун.

Я усмехнулся и промолчал.

- Вот видишь, ты и сейчас пытаешься отмолчаться. Тебе просто не выгодно ругаться с дочкой своего начальника, ведь так?

- Нет, не так. Я смотрю за дорогой. Нам нужно попасть в Батайск до полуночи, а расстояние не маленькое.

- Ну, давай, давай, оправдывайся. Очень мне нужны твои оправдания. Сначала обидел девушку, до слёз довёл, а потом молчит и не извиняется.

- Уж простите, пожалуйста! Будьте так любезны, простите мне мою оплошность, когда я обращался к Вам со всем уважением!

- А без сарказма можно?

- А без психов можно?

- Ну, я же не просто так психнула! Я правда терпеть не могу такого обращения ко мне.

- Я перед тобой извинился уже два раза. Этого недостаточно?

Она хихикнула, совсем как Маша.

- Для меня – нет.

- Придётся терпеть.

- А ты почему сегодня в форме вырядился?

Я снова усмехнулся: как ловко тему сменила!

- Я к тебе поехал сразу из штаба, гражданку с собой в чемодане везу.

- Ну, да! Так я тебе и поверила! Лучше скажи, что званием решил похвастаться!

- Считай, как хочешь.

- Снова обиделся… Только на что? Я ведь стараюсь разговор поддержать, чтобы интереснее было ехать.

- Я ценю твою заботу. А спросить мне тебя можно?

- Ну, наконец-то! Диалог начинается!

- Ты в каком институте учишься?

- В Бауманке.

- А факультет какой?

- Приборостроение.

- Так и называется?

- Нет, называется он очень витиевато, но по-простому это так.

- А в Батайск куда едешь? Только к тёте?

- В командировку послали. Сейчас на одном заводе там установили новую технику, а запустить её у них ума не хватает. Завод номерной, не каждого специалиста туда ещё запустят.

- Сейчас же семьдесят третий год на дворе! Неужели спецов не хватает?

- Нужны не просто спецы, а ещё и определённого уровня допуска.

Оля оказалась прекрасной собеседницей. Никогда не думал, что девчонки могут быть такими умными. Во всяком случае, мне такие не попадались. Я отвлёкся от трассы, по которой мы ехали, настолько, что не замечал городов, по которым проходил наш путь, а не то, что деревень и сёл.

Очнулись мы от беседы только после фразы Ольги:

- О! Новочеркасск!

- То есть, как это Новочеркасск?

- Да, Новочеркасск! Вон знак стоит!

- Вот это да! А я даже не заметил!

Оля засмеялась. У неё был красивый смех, удивительный, волнующий, заразительный. Я не смог удержаться, и тоже засмеялся.

- Ты бывал в Новочеркасске?

- Пару раз, не больше.

- Ты знаешь, что в нём родился Ермак? Ему даже бронзовый памятник стоит!

- Из сказов Бажова я знал, но про памятник первый раз слышу.

- Тогда сделаем остановку, разомнёмся, и посмотрим его. А я тебе расскажу. Хорошо?

- Хорошо! Только уже смеркается, скоро темно совсем станет. Давай съездим с тобой сюда на экскурсию.

- Когда?

- Да в любое время. У нас же есть машина.

- Здорово! Я согласна! А ещё во время гражданской войны Новочеркасск считался столицей Белой гвардии. Знаешь, а у меня сейчас прекрасное настроение! Я, конечно, немного устала от дороги, но с тобой ехать гораздо приятнее, чем с папой. Чтобы папа рассказал какую-нибудь историю – это просто уму непостижимо!

- Признаюсь, мне тоже очень приятно с тобой было в пути. Ты – прекрасная собеседница. У тебя очень большой кругозор знаний. У девчонок такие знания очень редко можно встретить.

- Хм… Впервые мне признаются в симпатии такими словами. Мне даже понравилось.

Я смутился от этих её слов.

- Что, другие парни не умеют замечать ум у девушек?

- Да, просто смотрят на погоны отца. Мечтают только жить за счёт меня и папы.

- Понятно. Пустоголовые.

- Я бы не сказала, что пустоголовые, но не на то смотрят, не то видят. Кстати, а где ты думаешь остановиться?

- Ну, я пока не думал об этом…

- И зря не думал. Сейчас самый сезон для отдыхающих, поэтому лучшим и самым дешёвым вариантом для тебя будет койка в сарайке какой-нибудь толстой матроны, которая будет обдирать тебя, как липку.

- Значит, в машине спать буду.

- Ясно. Палатки у тебя нет.

- Куплю.

Оля снова засмеялась:

- Смотрите-ка на него! Купит он! Палатки ещё в июне закончились. Да и стоят они тут втридорога, по сравнению даже с Волгоградом. Ладно, поступим так: я поговорю с тётей. Она с тебя за постой брать не будет, но надо будет её утром отвозить на рынок, а вечером забирать оттуда. Согласен?

- Деваться некуда, согласен.

 

В Батайск мы приехали, когда было совсем темно. Если бы Оля не знала дорогу по городу, мы могли бы прокататься и всю ночь. Но всё окончилось благополучно. Олина тётя, Вера Артёмовна, была нам очень рада и удивилась, что мы так рано приехали. После ужина нас развели по комнатам. Я долго не мог уснуть. В голове не умещалась никак одна мысль: «Как всё же интересно устроен этот Мир! Ещё утром я не знал человека, а сейчас чувствую, что без неё не смогу прожить и одной минуты!»