Про рябину и дуб

Пожелтевший от времени, в клеточку, лист,

Сохранивший изящный и правильный почерк,

Вновь напомнит ей первый далекий каприз

Из-за тех поэтических пламенных строчек,

 

Из-за Ваших, охапками купленных роз,

Темно-красных и белых, метрового роста…

Ничего не «случилось» и не «понеслось»

В дни лихие голодных и злых девяностых…

 

Безответные письма хранит до сих пор,

Не бросает их в печь, как когда-то картины,

За её равнодушие, словно в укор,

Вы сожгли на глазах у девчонки невинной.

 

Вы дарили ей кофе, гвоздики, вино,

Рисовали влюблённо пейзажи, портреты, –

Взор печальный уставив в пустое окно,

Не была от души благодарна за это.

 

Лишь одним очарована, покорена –

Виртуозной игрой на баяне, гармони:

«Почему, - пели, - замужем ты…», а она

От души подпевала… Но руки в ладонях

 

Не могла, не хотела, не смела держать,

Ощущая девическим сердцем измену,

Не свою – ведь о принце все так же мечтать

Продолжала, а Вашу – товарообменом

 

В те суровые годы жила вся страна…

Тридцать лет пронеслось… Ей сказали недавно:

В прошлом августе Вас схоронила жена,

С ней Вы прожили сорок достойно и славно...

 

Я не верю индусам, но слыша игру

В переходе и песни с заливистым свистом,

Почему-то внимательно очень смотрю

На гармонь плясовую в руках гармониста.

 

И мне кажется часто, что Ваша душа

Где-то здесь, заунывно играет и плачет,

Про рябину и дуб за три жалких гроша

Вновь поёт, потому что не может иначе…