Лев и шакалы
Вчера был вечер вечного врачевания души,
Мы разожгли костры, наполнили бокалы
И как предки наши были веселы, пьяны,
Покуда вокруг нас кружили чёрные шакалы.
Мы не обращали взор на хитрый их оскал,
На клацанье клыков и вой средь чёрной ночи,
Но каждый совершенно точно знал:
Утром в коробке из под обуви он будет заколочен.
И вот они накинулись на нас,
И искусав нам ноги, впились в горло,
Вожак их тёмный, подлый князь
Завыл на небо так, что взорвалась его аорта.
Упал на землю бездыханный, серый труп
И последний вдох застрял в гортани.
Тогда и подбежал самый мелкий скалозуб
И начал жрать его некогда правящие длани.
Когда наелось вдоволь племя саранчи,
Из кустов вышел лев с обожжённой гривой,
Он видел всё, но ни одной веской из причин
Что бы вмешаться в убийства без мотивов.
Зарычав, заставил внемлить каждого кайота,
И прыгнув на скалу, заговорил пророком,
И он провозгласил себя даже не вожаком,
А их жестоким, всемогущим богом!
Упали ниц шакалы перед львиной волей
И запищали словно маленькие мыши:
Господь, мы грех свой милостью замолем,
Но кто же золотую гриву твою выжег?
И лев тогда опрометчиво ответил:
Люди, те, которых вы так жадно ели,
Посадили меня в стальные клети,
Через цирковой огонь я прыгал на арене.
Что? Как же так? Раз Бог ты наш всесильный,
Ты покарать людей бы мог в три счёта!
Как избитую, немощную кобылу
И стать кобыле неумолимым скотоводом.
Ты мог бы поглотить всё их дрянное племя,
Изжить со свету пленивших тебя гадов,
Как в судный день из ада демон,
Ты мог бы прыснуть на них огнём и ядом!
Накинулись на испуганного льва шакалы разом
И разорвали его тело в клочья,
Мораль проста прикинувшись алмазом,
Будь так же крепок, а не блести средь тёмной ночи.
И когда ты видишь страдания других:
Беспредел, жестокость, унижения,
Не стой в сторонке, будто заржавели рычаги,
История бумерангом находит отражения.
