На трибунах, от крови хмелея
На трибунах, от крови хмелея,
Озверевшая воет толпа.
Ты не раб, — повтори всем, смелее,
Сам решая в чём участь раба.
Пальцы, вверх! Распалённы от зрелищ.
Восставая, один против всех.
День настал, твоя воля окрепла,
Они слышат в ответ свист и смех.
Кто там, против? Размякшие в неге,
Своей похоти слуги, рабы!
Вы забыли, как быть человеком,
Вы не телом, вы духом слабы!
Кто осмелится, жизнью рискуя,
Помешать мне отсюда уйти?
Посмотри на меня. Я, безумен?
И не вижу, что ждёт впереди?
Вечный Рим, вечный город, на страхе,
Правим кучкой трусливых господ.
Он погиб, сгнив внутри, дурно пахнет.
Это я говорю вам, сколот,
Аспартак, и потухший Везувий,
Донесёт до вас слово моё,
Нет когорт у диктатора Суллы,
Кто бы бросил в защиту копьё.
Было так или нет, не невольте,
Вспоминать всё доподлинно, но
Пропустить через мозг мегавольты,
Тех времён, второй раз не дано.
Где бросали империи в ноги
Силой воли, любви, силой клятв.
Где материей слов были боги
И творили людьми свой уклад.
По следам иду, войн и пожарищ,
Протестует картинам нутро,
Принесённые в жертву иль кара,
Захлебнулась земля от даров.
Кто признает себя несвободным,
Если не был рождённым рабом?
И землёю клянясь, Богом Скотьим,
Не забудь данной клятвы потом.
Сколько стоит твой Рим, гладиатор?
Почему повернул путь назад,
Неужели за властью сената?
Ты свободы просил у архат.
Посмотри на свой след, залит кровью,
Тех, кто слепо поверил тебе.
Ты решил, что с богами стал вровень.
Что нашёл он в безумном рабе?
