Маше

Маше
Наливаю покрепче чаю,
окунаю перо в чернила.
Мне тоскливо необычайно.
Вновь пишу драгоценной милой.
"Я не смог удержаться, Маша.
Видно, всё-таки слишком молод.
В нашем городе летом страшно,
а зимой здесь тоска и холод.
В нём и осень как будто злее,
ветер с моря срывает двери.
Ты не знаешь как я жалею,
что ты стала моей потерей.
 
Я уже привыкаю к виски,
часто пьяным брожу по лужам.
И не верю, что станет близким
тот старик. Он тебе не нужен.
Я во сне постоянно вижу
как в затылок ему стреляю.
А безумие ближе-ближе...
Что мне делать теперь? - не знаю...
Год тянулся как вечность, Маша,
я пытался уйти в забвенье.
Вспоминаю свиданья наши.
Зря не сжёг я твоё именье...
 
Нет на свете страшнее кары,
чем любовь потерять и выжить.
Я теперь не курю сигары -
опиатами душу выжег.
А вот память сгореть не хочет,
и в абсенте она не тонет.
Мне мерещатся каждой ночью
на запястьях твои ладони."
...Я послания все сжигаю,
пепел писем в застывшем воске.
Незабвенная, дорогая...
Маша, Маша, я твой Дубровский.