бредёт уставшая душа...
Где месяц золотистым рогом
щекочет тучку-недотрогу,
где Каспия шумит прибой,
гонимая седой волной,
бредёт по зыбкому песку
к мерцающему огоньку
поникшая, едва дыша,
моя уставшая душа...
И на душе одни зарубы,
потрескались и саднят губы.
Бредёт она, ну, а когда-то
ей неба было маловато.
Порхала, ввысь стремилась смело,
искрилась, ликовала, пела...
Теперь весёлый соловей
умолк навек в тени ветвей...
Поникшая, едва дыша,
бредёт уставшая душа...
Огонь вдали едва мерцает,
надежда с каждым часом тает,
а волны плещутся о скалы,
рогатый с тучкою устало
вздохнули... и исчезли разом,
не быть теперь ночным проказам!
Душа на небо поглядела-
без края, нет ему предела,
остаток сил собрав в кулак,
расправив крылья, сделав шаг,
от брега оттолкнувшись смело,
она вдруг птицею взлетела
туда, где месяц жёлтым рогом
касался тучки-недотроги...
щекочет тучку-недотрогу,
где Каспия шумит прибой,
гонимая седой волной,
бредёт по зыбкому песку
к мерцающему огоньку
поникшая, едва дыша,
моя уставшая душа...
И на душе одни зарубы,
потрескались и саднят губы.
Бредёт она, ну, а когда-то
ей неба было маловато.
Порхала, ввысь стремилась смело,
искрилась, ликовала, пела...
Теперь весёлый соловей
умолк навек в тени ветвей...
Поникшая, едва дыша,
бредёт уставшая душа...
Огонь вдали едва мерцает,
надежда с каждым часом тает,
а волны плещутся о скалы,
рогатый с тучкою устало
вздохнули... и исчезли разом,
не быть теперь ночным проказам!
Душа на небо поглядела-
без края, нет ему предела,
остаток сил собрав в кулак,
расправив крылья, сделав шаг,
от брега оттолкнувшись смело,
она вдруг птицею взлетела
туда, где месяц жёлтым рогом
касался тучки-недотроги...