Морок в голове

Расцветают на коже звездами

Следы заживающих ран,

В глазах пляшет сизый туман,

Порожденный душевными грозами.

 

Обнимаю стволы, по паркету ползаю-

Может с ума сошел, может просто пьян,

Покрываю белые пальцы занозами,

Спотыкаюсь и носом в придорожный бурьян.

 

Я очухаюсь позже, встану неторопливо

И даже, возможно, в себя приду вскоре.

Стирать кровь с подбородка рукавом так привычно-

Это не опять и не снова, а на повторе...

 

Ну знаете, как бесконечность, как лента Мебиуса,

Как случайно зациклить трек в плейлисте,

Как собственным бессилием захлебываться,

Воображая себя мучеником на кресте.

 

Может быть я просто бракованный, сломанный,

Но впервые так четко, ясно и явственно

Ощущаю себя уместным и подлинным,

И стыкуюсь с хаосом беспрепятственно.

 

Я, наверно, та самая вторая ступень,

Что от спутника отвалилась раньше срока,

Та самая пуля, что не попала в мишень

Или просто перегретый реактор энергоблока.

 

Меня тоже ведь долго и дорого строили,

Чтобы стал бесполезным космическим мусором,

Чтобы мимолетным вниманием удостоили

Прежде, чем я безвозвратно разрушился бы.

 

Но во мне от болта наверное больше,

Если уж углубляться в такие сравнения:

Я прямее гораздо, стандартней и проще,

И резьбу мне давно сорвало от давления.

 

На пальцах и коленях с Гарфилдом пластыри,

А на ребрах сиренью цветут гематомы.

Будь я в комиксе - меня бы фломастером красили,

Чтобы хоть как-то отразить эти симптомы.

 

Сам то я желтовато-серый, как старая газета,

И только травмы могут меня раскрасить,

Я чертов пессимист, но при конце света

Громче всех стану орать, как наш мир прекрасен.

 

Я наверно дурак, раз говорю все это,

От моих путанных жалоб лучше ни мне, ни вам не сделается.

И сам я , если честно, едва улавливаю суть своего бреда,

Но дышать стало легче, будто покурил или исповедался...