Морок в голове
Расцветают на коже звездами
Следы заживающих ран,
В глазах пляшет сизый туман,
Порожденный душевными грозами.
Обнимаю стволы, по паркету ползаю-
Может с ума сошел, может просто пьян,
Покрываю белые пальцы занозами,
Спотыкаюсь и носом в придорожный бурьян.
Я очухаюсь позже, встану неторопливо
И даже, возможно, в себя приду вскоре.
Стирать кровь с подбородка рукавом так привычно-
Это не опять и не снова, а на повторе...
Ну знаете, как бесконечность, как лента Мебиуса,
Как случайно зациклить трек в плейлисте,
Как собственным бессилием захлебываться,
Воображая себя мучеником на кресте.
Может быть я просто бракованный, сломанный,
Но впервые так четко, ясно и явственно
Ощущаю себя уместным и подлинным,
И стыкуюсь с хаосом беспрепятственно.
Я, наверно, та самая вторая ступень,
Что от спутника отвалилась раньше срока,
Та самая пуля, что не попала в мишень
Или просто перегретый реактор энергоблока.
Меня тоже ведь долго и дорого строили,
Чтобы стал бесполезным космическим мусором,
Чтобы мимолетным вниманием удостоили
Прежде, чем я безвозвратно разрушился бы.
Но во мне от болта наверное больше,
Если уж углубляться в такие сравнения:
Я прямее гораздо, стандартней и проще,
И резьбу мне давно сорвало от давления.
На пальцах и коленях с Гарфилдом пластыри,
А на ребрах сиренью цветут гематомы.
Будь я в комиксе - меня бы фломастером красили,
Чтобы хоть как-то отразить эти симптомы.
Сам то я желтовато-серый, как старая газета,
И только травмы могут меня раскрасить,
Я чертов пессимист, но при конце света
Громче всех стану орать, как наш мир прекрасен.
Я наверно дурак, раз говорю все это,
От моих путанных жалоб лучше ни мне, ни вам не сделается.
И сам я , если честно, едва улавливаю суть своего бреда,
Но дышать стало легче, будто покурил или исповедался...
