Гроза развеялась снова (ч. 3)
#г
Я словно гидра временами
и гильотина не поможет мне,
А гимны для себя не сочиняю
"Гицель" — не свойственное мне.
Сей глас взывает лишь к познаньям,
Но гля пишу — вдали от подсознания.
Пусть гнев запалом обжигает дух,
А я как гнейс — чего-то не хватает...
Гнести порой способен сам себя,
Го от чего — от описанья в думах.
Внутри гобина чего-то точно есть,
"Гроссмейстеры" внушают свою лесть.
Среди пещеры на полу заметен горельеф,
Но не видна графа — границы будто стёрты.
Являются мне грёзы, но совсем не те:
"Вся грубость где-то тешится на дне."
И слышен издали глухой звук "гок",
"О, голка..." — эхом слышен гам.
Здесь видно голомя, хожу по нему я,
Но грань не подпускает вблизь меня.
Мне от звёзды хочется услышать "греть",
Гримаса бреда жаждет завершить сей стих.
А нежить всякая пытается залезть в тот грот,
Где диким гулом отдаётся в эхе крик.
Пускай сей гротЭ'ск ещё не завершён,
"Будь зверем — оказался бы грусной."
Гульдит с самой собой моя душа,
Гумбить ей хочется порою не спеша.
Моя одежда — не моя и давняя гуна
в густом лесу, в трясине полной смерти.
Лишь горький вкус, на небесах луна:
"Глико! Не дощущу предсмертные моменты."
Гибнуть придётся каждому — "О, неет!":
"В гиле от каждого слышн'ы ада' вопли.",
Но глуп порой и в чём же тогда суть?
Если гораздым я не думаю о "бреде".
Под сотней градусов будто бы во сне:
"Мне виден грандиозный снегопад."
На горизонте — солнечный закат,
В градации, ночной виден каскад..
