Всему придумывая имя

Мы даже истин прописных

не соблюли,

когда ломали то, что строить

не умели,

а наши страхи,

в тёмно-охристой шинели,

считали бегло

единицы и нули.

 

А наши страхи,

не успев открыть глаза,

тебя могли не обуздать —

обезоружить,

сломать заведомо

наикрепчайшей стужей

и никому из нас

об этом не сказать.

 

И время видело

листы календаря,

но не хотело

ограничиваться ими.

 

Всему, что видели,

придумывая имя,

мы обезличивали, в сущности,

себя.