Герою СС Суворову Степану посвящается
Не знаю сколько нужно сил и воли,
Нам столько не вместить и не поднять,
Что бы, купаясь в море адской боли,
Всю эту боль совсем не замечать:
Когда почти всю кровь впитали камни,
И покраснела желтая листва,
Ни мыслей не осталось, ни желаний,
Лишь вера в сердце, и любовь одна жива!
Святая вера в дружбу и в Победу,
Любовь к товарищам и к Родине своей.
Вопросов не было, остались лишь ответы,
Верней один ответ – один, для всех людей!
Он заключал весь смысл этой жизни,
Он содержал все цели естества,
Он не из разума, и не от силы мысли,
Ему он ясен стал и прост, как дважды два…
………………………………………………………………………..
Нет горы вам не степь и не равнина,
Здесь геометрия войны совсем не та,
Бывает целое здесь меньше половины,
Длинна плюс ширина плюс высота.
Октябрь, год 42-й, ненастье.
Сливаясь с листьями, за скалами таясь
Шли по тылам врага, пытая счастье,
Охотничью испытывая страсть-
Охотники дивизии Шахтерской:
Летучий, истребительный отряд,
И с ними по тропе спускался скользкой,
Степан Суворов - гвардии солдат.
Ничем других не лучше и не хуже,
Ивановский российский паренек,
Худой, уставший, и слегка простужен,
Нёс на плечах, тяжелый пулемет.
Четвертый раз он шел с отрядом в горы,
Здесь фронта нет, не разберёшь чей тыл,
Внизу теснины, наверху просторы,
В удачу верил он, надеялся, любил…
Как начался тот бой, никто не понял,
Кто первым выстрелил, в засаду где попал?
Наверно, Бог один все знал и помнил,
А Степа, просто долг свой выполнял.
Спокойно и расчетливо за камнем,
Позицию мгновенно просчитав,
Своё он место по привычке занял,
«Дегтярь» рывком из-за плеча достав.
Он понял, что фашистов очень много,
А пулеметчик, для того и дан,
Чтоб к отступлению прикрыть собой дорогу,
Но ждал Степан, он ждал и не стрелял.
Когда ребята с боем отступили,
Он молча и спокойно наблюдал,
Как серые шинели подходили,
Но он всё ждал, терпел и не стрелял.
Но вот момент - он встретился глазами,
С молоденьким немецким пареньком,
Который первым, каменея замер,
Перед стальным, безжалостным зрачком…
3 метра, 5, до некоторых 10,
Вся цепь остановилась, в этот миг,
Тут каждый был с собой предельно честен,
И даже лес как будто бы затих…
Когда-то Степа раннею порою,
В родном селе Лисенки, на лугу,
Косил сорняк, отцовскою косою
Вот так и здесь ударил по врагу!
Никто не уцелел в цепи той первой,
Упал и юный тот немецкий паренек.
Осот колючий скошенный за фермой,
Он в общий ряд с товарищами лег.
Потом он подпускал их вновь и снова,
Косил, мелькая меж стволов, среди камней,
И мне не подобрать такого слова,
Которым, удивленье егерей,
Я мог бы выразить, когда они, заметив,
Что он упал вдали между стволов,
С восторгом поняли, что нет его на свете,
Убит !… Спустя не меньше 3-х часов!
Но всё ж израненный, и с пулею под сердцем,
Степан открыл глаза, потом пополз,
Отсрочку Бога получив, от смерти,
Привстал, пошел и пулемет понес.
Они хотели видеть это чудо,
Увидеть мертвого героя – храбреца,
Они ведь тоже были, как бы люди,
От матери родились и отца,
Солдаты вермахта себе давно признались,
В том, что их фюрер был совсем, увы, не Бог,
Они уже совсем не сомневались,
Что будет у войны плохой итог…
Но их итогом стал солдат воскресший,
Степан Суворов русский паренек,
Поднялся окровавленный, неспешно,
И все услышали затвора злой щелчок.
Последний диск, последние патроны,
Летели клочья от шинелей егерей,
Он улыбнулся и с негромким стоном,
Прилег, и замер на земле родной своей.
………………………………………
К нему вернулись, парни из отряда,
Они нашли его лежащим меж корней,
И плакали солдаты по солдату,
В любви и благодарности своей.
И ныне здесь, в районе Апшеронском,
В посёлке Нефтегорск лежит солдат,
Поведавший всем нам - его потомкам,
Что выше, званий, денег и наград -
Не тлеть и не дымить средь сытой фальши,
Не продлевать бессмысленные дни,
А все отдать для тех, кто будет дальше,
Всем ближним жизни посвящать свои!
Нам столько не вместить и не поднять,
Что бы, купаясь в море адской боли,
Всю эту боль совсем не замечать:
Когда почти всю кровь впитали камни,
И покраснела желтая листва,
Ни мыслей не осталось, ни желаний,
Лишь вера в сердце, и любовь одна жива!
Святая вера в дружбу и в Победу,
Любовь к товарищам и к Родине своей.
Вопросов не было, остались лишь ответы,
Верней один ответ – один, для всех людей!
Он заключал весь смысл этой жизни,
Он содержал все цели естества,
Он не из разума, и не от силы мысли,
Ему он ясен стал и прост, как дважды два…
………………………………………………………………………..
Нет горы вам не степь и не равнина,
Здесь геометрия войны совсем не та,
Бывает целое здесь меньше половины,
Длинна плюс ширина плюс высота.
Октябрь, год 42-й, ненастье.
Сливаясь с листьями, за скалами таясь
Шли по тылам врага, пытая счастье,
Охотничью испытывая страсть-
Охотники дивизии Шахтерской:
Летучий, истребительный отряд,
И с ними по тропе спускался скользкой,
Степан Суворов - гвардии солдат.
Ничем других не лучше и не хуже,
Ивановский российский паренек,
Худой, уставший, и слегка простужен,
Нёс на плечах, тяжелый пулемет.
Четвертый раз он шел с отрядом в горы,
Здесь фронта нет, не разберёшь чей тыл,
Внизу теснины, наверху просторы,
В удачу верил он, надеялся, любил…
Как начался тот бой, никто не понял,
Кто первым выстрелил, в засаду где попал?
Наверно, Бог один все знал и помнил,
А Степа, просто долг свой выполнял.
Спокойно и расчетливо за камнем,
Позицию мгновенно просчитав,
Своё он место по привычке занял,
«Дегтярь» рывком из-за плеча достав.
Он понял, что фашистов очень много,
А пулеметчик, для того и дан,
Чтоб к отступлению прикрыть собой дорогу,
Но ждал Степан, он ждал и не стрелял.
Когда ребята с боем отступили,
Он молча и спокойно наблюдал,
Как серые шинели подходили,
Но он всё ждал, терпел и не стрелял.
Но вот момент - он встретился глазами,
С молоденьким немецким пареньком,
Который первым, каменея замер,
Перед стальным, безжалостным зрачком…
3 метра, 5, до некоторых 10,
Вся цепь остановилась, в этот миг,
Тут каждый был с собой предельно честен,
И даже лес как будто бы затих…
Когда-то Степа раннею порою,
В родном селе Лисенки, на лугу,
Косил сорняк, отцовскою косою
Вот так и здесь ударил по врагу!
Никто не уцелел в цепи той первой,
Упал и юный тот немецкий паренек.
Осот колючий скошенный за фермой,
Он в общий ряд с товарищами лег.
Потом он подпускал их вновь и снова,
Косил, мелькая меж стволов, среди камней,
И мне не подобрать такого слова,
Которым, удивленье егерей,
Я мог бы выразить, когда они, заметив,
Что он упал вдали между стволов,
С восторгом поняли, что нет его на свете,
Убит !… Спустя не меньше 3-х часов!
Но всё ж израненный, и с пулею под сердцем,
Степан открыл глаза, потом пополз,
Отсрочку Бога получив, от смерти,
Привстал, пошел и пулемет понес.
Они хотели видеть это чудо,
Увидеть мертвого героя – храбреца,
Они ведь тоже были, как бы люди,
От матери родились и отца,
Солдаты вермахта себе давно признались,
В том, что их фюрер был совсем, увы, не Бог,
Они уже совсем не сомневались,
Что будет у войны плохой итог…
Но их итогом стал солдат воскресший,
Степан Суворов русский паренек,
Поднялся окровавленный, неспешно,
И все услышали затвора злой щелчок.
Последний диск, последние патроны,
Летели клочья от шинелей егерей,
Он улыбнулся и с негромким стоном,
Прилег, и замер на земле родной своей.
………………………………………
К нему вернулись, парни из отряда,
Они нашли его лежащим меж корней,
И плакали солдаты по солдату,
В любви и благодарности своей.
И ныне здесь, в районе Апшеронском,
В посёлке Нефтегорск лежит солдат,
Поведавший всем нам - его потомкам,
Что выше, званий, денег и наград -
Не тлеть и не дымить средь сытой фальши,
Не продлевать бессмысленные дни,
А все отдать для тех, кто будет дальше,
Всем ближним жизни посвящать свои!
