В жару, и быкованье рогулья
В жару, и быкованье рогулья,
По строгим предписаньям римской власти,
Отправилась обычная семья.
Хотя, когда-то - царская... отчасти.
Им безопасней было обойти.
Уйти на левый берег Иордана.
Но женщина не выдержит пути.
Придется по Самарии идти.
Гноящей, как отравленная рана.
А Город Хлеба с метриками ждет,
На перепись Иудина Колена.
Народ кучкуясь толпами идет.
С мечами. И враждебен откровенно.
Тяжелый труд дорог сменяет сон,
В котором нет свободы и покоя.
Иосиф раздражен и напряжен,
На страже от налета и разбоя...
А дальше - Вифлеем и Рождество.
И болтовня волхвов. Потом чужбина.
Где он не пожалеет ничего.
Храня Марию. И спасая Сына.
Но это все произойдет потом.
Сегодня - путь. Сквозь злобу. На пределе.
Но в этом мире - жестком и крутом,
Забрезжили совсем другие цели.
И, просветляя смысл священных слов,
Утерянное встарь - приходит снова:
- Любовь к Творцу совсем не ремесло.
И вовсе не обряд ее основа.
Нам эта жизнь дана как школьный класс,
В котором всем приходится учиться:
Когда молчать, не опуская глаз.
Когда кричать. Когда жестоко биться.
Да к этому добавится еще,
Что нужно щек чужих не подставляя,
От трусости своих не прятать щек.
Жить создавая, а не выживая...
Косые взгляды. Пыль степных дорог.
И полнота времен. И слабость трона.
Иосиф и Мария - скорый срок,
Рождения - свершения Закона.
