Маме
Мама, я думал время будет длиться бесконечно.
Я ошибался, мама, — смерть всегда по встречной.
Я думал, мама, нам улыбаться суждено всегда.
Но как же быстро, мама, оплетает пустота.
Давай хоть на мгновение забудем о всём грустном,
Вернёмся в прошлое, где радостно и дружно,
Где мы с тобой резвы, светлы и энергичны,
Где, если вместе мы, земное — безразлично.
Во времена, когда я помещался на подушке,
С улыбкой ты мне щупала и пяточки и ушки.
Хочу надеяться, ты радовалась как девчонка,
Когда впервые моё слово прозвучало чётко.
Чуть позже башмачки на ножки, чтобы потеплей;
Ты сохранила те ботиночки до наших дней.
А варежки, что я зимой ронял, когда был мал,
Резиночкой перевязала, дабы не терял.
Кто, как не ты, учил меня читать, считать, писать?
Да, — было очень трудно! Да, — слёзы лил в тетрадь!
Зерно культуры орошала в зной и непогоду, —
Плодами с корочками одарить рад спустя годы!
Но время шло... И неизбежно стало отдаление:
Дела другие, другие интересы, другое мнение.
Да и часов не замечать стал в начинаниях,
А ты смиренно за столом сидела в ожидании.
Наивно верил, что найдётся для беседы вечер.
Я ошибался, мама, — смерть всегда по встречной.
И даже тихие, как оказалось, топит время берега;
Часы — коварный друг, что бьёт исподтишка.
Любая ночь теперь — сплошная серая ловушка,
Я выключаю свет и утопаю головой в подушке.
Пора покинуть дом родной —
он стал чужим...
Уже из пы́ли добирая вещи для своего пути,
Сегодня в руки мне попались крохотные башмачки...
