Обида
Хутор утопал в снегу... Вертлявая метель, за три дня нагулявшись по округе, замела к нему дорогу и покатила дальше - выбирать место для следующего пикника. Стих ветер... Вечерний мороз рассыпал над хутором блестяшки. Нахохлились деревья за околицей, обернулись холмами кусты, и домики на широкой лесной поляне казались кукольными, сошедшими с новогодних открыток. Резное крыльцо крайней избы было не чищено, и колодцы следов протянулись от него к снегоходу, стоящему за калиткой... У крыльца яркий фонарь освещал торчащие из сугроба охотничьи лыжи, и в сарае тихонько тарахтел генератор...
У печи, на низеньких скамейках, выдувая в приоткрытую дверцу сигаретный дым, сидели два мужика... Рядом на столе дежурила литровая запотевшая бутылка водки и варёное кабанье мясо с чесноком. Хозяин, Егор Фомич, потомственный лесник, принимал гостя и потчевал его, как полагается - дарами леса. Друзья давно не виделись и теперь не спешили напиваться, а всё больше разговаривали, глядя на огонь...
- Я слышал, ты батю схоронил в том году..? - спросил участливо бородатый гость - хороший был мужик - Фома Егорыч, приветливый! Лодку нам давал всегда, помнишь? И чего вы с ним постоянно цапались..? Со стороны посмотришь - как чужие, ей Богу! Ну да ладно, помянем..!
Егор усмехнулся, задумчиво глядя в стакан.
- Да, закопал пьяницу, царствие ему небесное... Вот ты спрашиваешь, отчего мы были с ним - как кошка с собакой..? А я тебе сейчас расскажу..! - и выпил, не торопясь...
- Сорок лет назад, когда я готовился пойти в первый класс, жили мы на хуторе большой семьёй. Был я младшим ребёнком и, понятное дело, донашивал за старшим братом всё! Хорошо, хоть в девчоночье меня рядиться не заставляли, так как у старшей сестры имелась своя преемница, старше меня, но моего размера! Я на залатанные штаны особого внимания не обращал - не всё ли равно, в чём бегать по двору. Лыж и санок хватало на всех, но вот своего велосипеда, чтобы гонять по тропкам, сбивая грудью бабочек, у меня не было... В соседней деревне я видел девочку на блестящей раскладной «Каме»... Она катила куда-то по своим делам, и катафоты на спицах разбрасывали по улице солнечные блики... Мне даже снилось, как я лечу над лесом, нажимая на педали, и макушки деревьев гнутся, сплетаются между собой, выстилая впереди зелёную дорогу... Приходилось клянчить у брата большую «Суру» и, дотягиваясь до педалей, нырять под рамку, согнувшись в три погибели... Какое уж здесь удовольствие от езды..!?
И вот как-то раз, на берегу озера я нашёл пачку денег. Купюры были завёрнуты в вощёную бумагу и лежали среди корней здоровенного тополя, чуть прикрытые листвой. Старший брат, с которым я рыбачил, увидав такие деньжищи, аж присел...
Дома, отец, пересчитав деньги, убрал их в карман, велел никому не рассказывать о находке, похвалил меня и выдал конфетку. На выходных, мол, поедем в магазин и купим всем подарки... Старший брат шепнул мне на ухо: «тыща!»
- А это на «Каму» хватит?- с тревогой в голосе спросил я.
- На десять штук хватит, - наморщив лоб от математических вычислений, отвечал пятиклассник...
Ложась спать, я случайно услышал разговор отца с матерью за ширмой. Отец рассказывал, что это, видимо, те самые деньги, которые украли из деревенского магазина зимой! Жуликов-то почти сразу поймали неподалёку от озера, а денег так и не нашли! Те, видно, сунули их под берег, почувствовав погоню - и привет...
Мать предлагала отнести пачку в милицию, но батя, зашипев на неё, обозвал дурой и приказал не открывать рта!
В выходные я ждал из города отца с матерью, как мессию. На листочке у них были записаны все детские пожелания, среди которых был мой велосипед! Уж я и цвет выбрал - красный, с переливами, как у той девочки... И катафотов чтобы - по четыре штуки на каждом колесе!
К вечеру из лесу вынырнула грузовая машина и, подняв клуб пыли, подкатила к хуторскому забору. Из кузова мужики выгрузили какие-то коробки, мешки, кастрюли со сковородками и в конце, с великой осторожностью спустили на землю новенький мотоцикл!!! Велосипеда нигде видно не было... Мать, подойдя ко мне, вручила какой-то пластмассовый пистолет и стала объяснять, что папа захотел купить мотоциклетку - и на велик не хватило... Но он обещает с зарплаты непременно купить! Отец улыбался, кивал, в подтверждение её слов, и поглаживал лакированное крыло...
Велосипеда мне так и не купили! Устраивая очередной скандал по этому поводу, я слышал от отца, дескать: «Чего ты..? Вот уж подрастёшь и сразу сядешь на мотоцикл...»
Егор Фомич замолчал и, поджигая сигарету, приоткрыл чугунную дверцу печи... Та загудела, довольная свежим воздухом, стали искрить дрова, и по дому побежали тени...
- И ты всю жизнь не мог его за это простить?- удивлялся гость.
Егор кивал головой и, глубоко затягиваясь, сдерживая рыдания, молвил: «Только перед смертью и помирились..! Обнялись - когда он уже не вставал с постели... А до этого-то почти не разговаривали! Даже на похоронах матери молчали...»
На столе у окна грелась початая бутылка... За окном грустно улыбался месяц. Лесная сторожка дымила трубой прямо на звёзды, и те мелькали в ночном небе, словно катафоты на колёсах детского велосипеда...
