С днем рожденья, бабулечка!
О чем стонут белые жирные чайки над головой? О теплом южном море. О серебристом косяке в изумрудной воде. Или о том, что спать надо дома, а не на пляже. Ритмичный шелест тихо набегающих волн в нескольких метрах от их ног грозил снова погрузить её в нирвану, но….
Красавец мачо расслабленно сопел рядом, при каждом выдохе сдувая с лица закрученную смоляную прядь. Она с трудом высвободилась из кольца его загорелых горячих рук, сразу же попала в прохладные объятия утреннего бриза и… снова открыла глаза.
Далеко от кровати, возле окна на журнальном столике в коробке со спицами и разномастными клубками стонал и бился в конвульсиях мобильник. Опять забыла положить его вечером на тумбочку рядом с тонометром и корвалолом. Придется вставать. О! Половина восьмого! Ну кому понадобилось дозваниваться ей, пенсионерке, так рано в выходной день?! Не дай Бог, что-то случилось у детей?
С трудом переставляя босые артритные ноги в синих венозных буграх, держась за мебель и стены, она дошла до окна и с чувством нажала на кнопочку:
– Алё!
– Незабываемая моя бывшая жёнушка! – торжественно полилось в ухо. – Разреши поздравить тебя с твоим рождением и пожелать…
Невероятно довольный собой бывший муж продолжил список дежурных пожеланий. Он гордился своим благородством, тем, что снова оказался первым, и говорил очень громко. Она поняла, что где-то рядом находится слушательница и ценительница его благотворительности.
Сказав бывшему спасибо за то, что ее помнит, и этой мыслью заглушая легкую досаду, она отключила мобильный и пошаркала назад к подушке и одеялу.
Уже укладываясь в еще теплые вылежаные годами ямочки, услышала трели городского телефона. Пришлось снова сползать на ковролин и идти в прихожую. Тут еще с тех времен, когда их дужная семья жила вместе, висел бордовый дисковый аппарат с трубкой на спиральном проводе. Звонок был противный, пронзительный и никак не прерывался. Видимо, звонивший знал, что старушка передвигается медленно, поэтому терпеливо ждал.
– Алё!
– Мамулечка и бабулечка, дорогая наша, любимая, поздравляем тебя…
Она счастливо всхлипывала, утирая слёзы фланелевым рукавом. Сын, невестка с двумя внучками жили далеко и звонили редко. Приезжали ещё реже. В последней раз… запамятовала, кажется, года три уже прошло. Старшая-то уже школу заканчивает. Младшенькая, говорят, рисует хорошо. Обещались навестить проездом этим летом, когда в Турцию полетят. Выдернув из розетки и этот телефон, именинница побрела в спальню.
Долго ворочалась и укутывалась, перебирая в памяти слова сына. Старшенький, недолюбленный. Всё ж некогда было, трудно, бедно, а вот вспоминает, звонит…. Наконец-то согревшись и найдя удобную позу для тела, она задремала.
И только-только прекрасный принц влюбился в нее и привез в золотой карете во дворец, чтобы познакомить со своими родителями, как взорвалось небо звоном колоколов, спугнув стаю ворон с луковичных куполов! Она вынырнула из сна. Домофон!
– Мам, ты почему на звонки не отвечаешь? Телефон опять забыла зарядить?! А городской что? Мы уже вон волнуемся. Решили не ждать вечера, зайти поздравить. Мы ненадолго. У Егорки утренник сейчас в ДК.
Дочка и внучок прямо в прихожей окружили полусонную бабушку вниманием и заботой. Снова прослезившись, получив в подарок Егоркин рисунок и очередную ночную рубашку, она закрыла за гостями дверь и… отключила домофон.
На этот раз сон пришел быстро. За плотно закрытыми шторами разгорается новый день, а здесь в полутьме на широкой кровати спит она. Легкий румянец играет на нежных девичьих щеках. Темные ресницы бросают на них длинные таинственные тени.
На высокий гладкий лоб улёгся золотисто-русый локон. Чуть припухлые губы улыбаются. Она спит, раскинув по подушке драгоценное кружево волос. Одна тонкая нежная ладошка лежит на животе, другая возле розового маленького ушка. Выпуклые полукружья грудей ритмично поднимают-опускают теплую фланель. Она спит и улыбается во сне. Тс-с-с! Пусть спит. Это ей подарок от….
