Васильки качаются покорно...
***
Васильки качаются покорно
Сизым полыханьем на ветру.
Знала б ты, как я люблю упорно,
И в табачном дыме мутно-черном –
Как мне алкоголь не по нутру.
Знала б ты в сияньи неба синем,
Как сильна березовая стать,
Что и – я под образом России,
И в любой трепещущей осине,
Вижу неземную благодать.
Многое теперь мне видеть больно.
Сердцу грусть приемлить тяжело.
Оттого и держится невольно
Жизнь моя, в угаре непристойном,
За дурное, крепкое вино.
И во ржи сияющие дали,
Шум дождя и полноводье рек, -
Под покров святой, небесной шали,
Никогда душой не увядали,
Если в это верил человек.
Я любил… но был ли я любимым,
И с тобой, и точно без тебя?
Знать, другою страстью одолимым,
И ничьим огнем не покоримым,
Полюбить безудержно нельзя.
Ну и что ж? Пройду и не забуду,
Был и я когда-то обожжен.
Я любил… Но вновь любить не буду.
И слагая песенную груду,
Не полезу больше на рожен! <25 мая> 2015
Васильки качаются покорно
Сизым полыханьем на ветру.
Знала б ты, как я люблю упорно,
И в табачном дыме мутно-черном –
Как мне алкоголь не по нутру.
Знала б ты в сияньи неба синем,
Как сильна березовая стать,
Что и – я под образом России,
И в любой трепещущей осине,
Вижу неземную благодать.
Многое теперь мне видеть больно.
Сердцу грусть приемлить тяжело.
Оттого и держится невольно
Жизнь моя, в угаре непристойном,
За дурное, крепкое вино.
И во ржи сияющие дали,
Шум дождя и полноводье рек, -
Под покров святой, небесной шали,
Никогда душой не увядали,
Если в это верил человек.
Я любил… но был ли я любимым,
И с тобой, и точно без тебя?
Знать, другою страстью одолимым,
И ничьим огнем не покоримым,
Полюбить безудержно нельзя.
Ну и что ж? Пройду и не забуду,
Был и я когда-то обожжен.
Я любил… Но вновь любить не буду.
И слагая песенную груду,
Не полезу больше на рожен! <25 мая> 2015
