Последняя рыбалка
Тяжёлое небо как будто уселось на плечах, придавливая к земле. Застыв на крутом обрыве, я вглядывалась в серые воды, что размеренно несла Кубань к далёкому Азовскому морю. Ветер порывами набрасывался сзади, как будто стремясь скинуть меня вниз, но я упорствовала. Стояла на высоком берегу, и воспоминания текли рекой…
– Сеструха, – весело крикнул брат, – собирайся, пойдём с тобой рыбу ловить!
– С ума сошёл, какая рыба? Ты на погоду посмотри! Пасмурно. У нас в Краснодарском крае рано темнеет, ещё час, и настанут сумерки. Это тебе не в Германии. Ты там привык рыбачить в любое время. А я даже не вспомню, когда последний раз мне удалось сходить на рыбалку, разве что в Чёрном море. Тогда, далеко заплыв, я как-то раз похитила из сетей браконьеров пару рыбин.
– Возражения не принимаются, – сказал, улыбнувшись, брат. – Знаешь, как рыба клюёт в самый дождь? Нет. Поэтому собирайся. Когда мне ещё доведётся заняться любимым делом, да ещё и с сестрой? Я тебя научу хотя бы удочку держать! – хитро подмигнул он.
Пришлось согласиться. Добравшись пешком до Кубани, я поняла, что пологий берег, где обычно сидели рыбаки, огородили забором. Начали искать другое место. Пошли вдоль крутого склона. Заметили вытоптанную тропинку, по ней и спустились к реке. Затопленные деревья да глинистый, подмытый берег не давали возможности приблизиться к кромке воды. Разместились под раскидистым деревом. Брат неспешно стал доставать свои снасти, а я, усевшись на складном стульчике, с тревогой следила за сумеречным серым небом – погода категорически мне не нравилась. Тут дробно над головой застучали тяжёлые капли. Началось. Я раскрыла зонт, сердито нахохлилась, в душе кляня такую рыбалку, заранее предчувствуя, что ничего дельного из этой затеи не выйдет. Но брата-то не переспорить! Он деловито насаживал опарышей, закидывал леску как можно дальше от берега, пристраивал удилища. Пыхтя сигаретой, что не вынимал из зубов, спросил меня:
– Что такая печальная? Вот увидишь, как рыба начнёт клевать, она такую погоду любит. Не кисни.
– Скучно мне смотреть на удочку и ждать удачи, – ответила я. – Такое занятие не по мне. Учти, согласилась только потому, что тебя пять лет не видела. Смылся в свою Германию и к нам нос не кажешь. А мать скучает, да и отец нет-нет вздыхает, переживает, как ты там, вдали от родины.
– Давай не будем о реалиях, – прервал моё нытьё брат. – Ты лучше вспомни, какое классное у нас было детство, сеструха. Помнишь, как гоняла меня, мальца?
– Да… никто не хотел уступать в наших битвах. Я старшая, считала, что ты должен меня слушаться во всём, а ты со своей мальчишеской бесшабашностью никогда не хотел мне уступать. Отсюда и конфликты. Отец наш был мудрым – никогда не разбирался, кто прав, а кто виноват. Наказывал одинаково, разводя по углам.
– Что-то ты всё о грустном? Повеселее воспоминания найдутся, сестра? – спросил брат, внимательно следя за поплавками, которые течением сносило вправо.
– Ну, раз мы на рыбалке, то давай посмеёмся над одним случаем. Помнишь, в далёком 1984 году, когда мне было одиннадцать, а тебе семь лет, родители отправили нас в станицу Старолеушковскую? Дядя решил взять нас на рыбалку. Разместились мы на реке Челбас в камышах, закинули удочки. Вот ты мне сейчас напоминаешь дядьку – он так же деловито раскладывал удочки, нанизывал червей, подкармливал рыб, а я откровенно скучала. Хотелось носиться по огородам, а тут меня поставили босыми ногами в вязкий ил, вручили удилище. Ни разу не рыбачка я! Помню, не клевало, потому и азарта не было. Всё строила планы – как бы мне ускользнуть домой. Дядька, считывая моё настроение по лицу, подбадривал меня. Вдруг я увидела, что между пальцев ноги что-то зашевелилось, это присосалась пиявка. Вот тут представление и началось! Я заорала так, что, похоже, перепугала всю рыбу, и прыгнула на дядьку, обхватив того руками за талию, а потом начала медленно сползать вниз вместе с его... штанами. Дядька не знал, то ли штаны держать, то ли меня, то ли удочку, на которой, так не вовремя, начал дёргаться поплавок. В конце концов, чтобы не оконфузиться, он бросил удочку и начал меня спасать от той самой пиявки. А удочка – тю-тю, поплыла по реке. Он меня избавил от мерзкой твари, а вот мне, в знак благодарности, пришлось потом плыть на середину реки, чтобы доставить беглянку любимому дядюшке. С трудом вернулась вплавь к берегу, протянула дяде удилище. Как оказалось, и рыбку такую нехилую вытянули, это она украла нашу удочку, пока мы разбирались со штанами и с пиявкой. Вот с тех пор я на рыбалку больше не ходок!
Брат весело рассмеялся. И тут хлестанул настоящий ливень. Хлипкий зонт с трудом отражал атаки водяных потоков. Брат, подсев ко мне, сказал:
– Зато эту рыбалку, сестра, ты запомнишь на всю жизнь! Сидят на берегу два чудака, греются воспоминаниями, а рыба обходит стороной нашу наживку…
Вернулись домой мы без рыбы, грязные, перепачканные глиной, так как выбираться по скользкому, размякшему от потоков воды склону пришлось с трудом.
…И вот теперь, год спустя, стою на том самом склоне, гляжу в низкое небо, отражённое в свинцовых водах Кубани, где твоя душа, брат, удит небесную рыбу…
