Меня трясет. На улице зима. Трясет не от холода. Я стою одна на дороге. Слышу, как ко мне кто-то приближается.

— Не трогай меня, не трогай меня сейчас!

— Илана, здесь же холодно, пойдем домой, — упрашивает мама.

— Не подходи ко мне, я не хочу, — шепчу я.

— Почему ты так неожиданно убежала? — слышу страх в её голосе.

 

Хватаюсь обеими руками за голову, пытаясь сдержать крик отчаяния. Боже, Боже, Боже, Боже, Боже, Боже, Боже, Боооооже!..

— Прекрати меня пугать, я ничего не понимаю. Объясни, что с тобой сейчас творится?

— Хочу уйти, хочу просто уйти… Не могу больше здесь! Не трогай меня!

 

Мать резко отдергивает руку. Мне безумно стыдно, хочется исчезнуть. Сажусь на мерзлую землю, опуская голову.

— Мне кажется, что голова сейчас просто взорвется. Понимаешь? — спрашиваю я, зная, что не получу ответа.

Растерянно смотрит на меня, нервно отводя взгляд в сторону.

— Но всё же было хорошо, — пытается понять она.

 

Мать хочет подойти поближе, осторожно протягивая руку. А я начинаю рыдать бесконтрольно, горько.

— Пожалуйста, не т-трогай м-меня, пож-жалуйста…

— Давай я дам тебе таблеточку успокоительную?

 

Я начинаю смеяться сквозь слёзы. Мама стоит и молчит. Она тоже плачет.

— Мне не хочется здесь… Мне не хочется здесь быть.

 

Делаю попытку встать, но руки заледенели. Предпринимаю еще одну попытку: встать и объяснить.

— Я устала жить, устала находиться здесь, просто устала…

— Милая, тебе ещё всего лишь двенадцать, вся жизнь впереди!

— Это страшнее всего, — шепчу я себе под нос.

— Пойдем, пожалуйста, в дом, а то ты меня пугаешь.

 

Меня боится родная мать, боится, но не понимает. Злость электрическим разрядом пробегает по холодной коже. Я срываюсь с места и бегу во двор. Остановившись возле деревянной постройки, размахиваюсь и бью. Удар, еще один удар, сильнее, больнее…

 

Минут через пять руки перестают чувствовать боль. Бессильно опускаюсь на землю, в голове — белый шум. Рядом стоит дрожащая мама, не смея смотреть на меня. Резко накрывает волна стыда, поглощая жалкие остатки беспомощности и злости.

— Прости меня, прости меня, прости… — спокойным голосом говорю я.

 

Она снова видит свою тихую и уравновешенную дочурку. А я с трудом поднимаюсь на ноги. Даю ей себя обнять, сжимаясь внутри. Мы направляемся к нашему дому.

 

Крик отчаяния заглушают лекарства.

 

Реальность становится серой. Эмоции испарились. Осталась лишь иллюзия.

 

Иллюзия нормальности.