Красный квартал
...Здесь бывают все: полуразрушенные, слюнявые старцы, ищущие искусственных возбуждений, и мальчики — кадеты и гимназисты — почти дети; бородатые отцы семейств, почтенные столпы общества в золотых очках, и молодожены, и влюбленные женихи, и почтенные профессоры с громкими именами, и воры, и убийцы, и либеральные адвокаты, и строгие блюстители нравственности — педагоги, и передовые писатели — авторы горячих, страстных статей о женском равноправии, и сыщики, и шпионы, и беглые каторжники, и офицеры, и студенты, и социал-демократы, и анархисты, и наемные патриоты; застенчивые и наглые, больные и здоровые, познающие впервые женщину, и старые развратники, истрепанные всеми видами порока; ясноглазые красавцы и уроды, злобно исковерканные природой, глухонемые, слепые, безносые, с дряблыми, отвислыми телами, с зловонным дыханием, плешивые, трясущиеся, покрытые паразитами — брюхатые, геморроидальные обезьяны...
— Видишь ли, — заговорил он медленно, с расстановками, точно в первый раз вслушиваясь в свои мысли и взвешивая их. — Видишь ли, меня притягивает и интересует в этой жизни ее... как бы это выразиться?.. ее страшная, обнаженная правда... Никаких иллюзий, никаких прикрас! Вот она — я! Публичная женщина, общественный сосуд, клоака для стока избытка городской похоти. Иди ко мне любой, кто хочет, — ты не встретишь отказа, в этом моя служба. Но за секунду этого сладострастия впопыхах — ты заплатишь деньгами, отвращением, болезнью и позором...
— Вот и конец! — сказала Тамара подругам, когда они остались одни. — Что ж, девушки, — часом позже, часом раньше!.. Жаль мне Женьку!.. Страх как жаль!.. Другой такой мы уже не найдем. А все-таки, дети мои, ей в ее яме гораздо лучше, чем нам в нашей... Ну, последний крест — и пойдем домой!..
Александр Куприн, "Яма"
Ровно в двенадцать приличный на вид городок
Самые пошлые тайны сливает в бачок.
Бедность и нравственность – слишком неравные силы.
Месяц нависнет над "красным" кварталом – и хрясь!
Пасти ворот пылесосом вдыхают всю грязь,
Чтоб распахнуться к утру, извергая бациллы.
В этой норе конституции вряд ли нужны:
Перед законом падения вниз все равны.
Много ли кто не продаст свою честь по дешёвке?
Весь интернационал здесь смешался в один.
Кем бы ты ни был, ты знаешь, что ждёт впереди.
Жизнь однозначно летит, как патрон из винтовки.
Всех беспощадно сметает в клоаку струя.
Больно смотреть, как на той стороне бытия
Мир окружающий день ото дня сатанеет.
Врёт он себе, изгаляется, рвётся за грань,
Не замечая, что платит тяжёлую дань.
Странно, но жизни, чем здесь, не бывает честнее.
Странно, что жрицам уж некого больше любить.
Гнойные раны и сифилис нечем лечить.
Лучшие снадобья – петли и лезвия ножниц.
Как с этим быть? Есть ли тот, кто спасти их готов?
Выхода нет – в лабиринтах больших городов
Сводни задаром своих не отпустят заложниц.
Много историй скрывает убогий фасад,
Что приютил всех затолканных миром под зад.
Тех, с кем весь свет в унижениях перестарался,
Ждёт в подземелье бесплатно полученный дом.
Что в том такого, что яму засыплют потом?
В ней-то везёт даже больше, чем тем, кто остался...
14 ноября 2019
