О фигах в кармане

Попытка аналитики данного стихотворения А. Мансветова (с согласия автора): https://poembook.ru/poem/2283746#5752060

 

Сразу отмечу, что суггестивная поэзия – вещь весьма специфическая, чтобы можно было ее с легкостью анализировать. Тем паче, когда опус отмечен авторским подходом к синтаксису и пунктуации.

Но, как бы то ни было, слова есть слова и значат то, что значат, несмотря на то, насколько четко или нет они попадают в имеющийся смысловой и синтаксический кластер в контексте произведения.

И, кстати, у меня больше вопросов к этому тексту, нежели каких-то ответов по его смыслам.

 

Экспозиция:

А) формальная аналитика

 

Автор постепенно вводит читателя в изображаемую словами картину: небо, гопник, ветер, театр, липы, рубка, русские идут на приступ, рубка, пункт, арест, пустое место, небо.

 

Иными словами: у театра срубили деревья, кто-то протестовал, кого-то арестовали. Кстати, рубка деревьев у театра - аллюзия к Чехову и "Вишневому саду".

 

Личное отношение ЛГ к этим событиям выражается в восклицании: «сколько можно ё-моё». Но к кому оно обращено? В воздух? В небо? К Небу? К людям? К гопнику? К русским? К арестовывающим?

Синтаксис не указывает, хотя «небо» ближе всего стоит к этому риторическому вопросу.

 

Б) идейная аналитика:

 

В тексте есть религиозная лексика: небо, письмена, скрижали, ныне и вовеки присно, свято.

 

К какому типу религиозности она относится? Два-три маркера: скрижали (аллюзия на ветхозаветные «скрижали завета») и «письмена» = «Св.Писание»; искаженный фрагмент православной молитвы: «ныне и вовеки присно» – вспомним у Высоцкого из «Баллады о книжных детях»: «ныне, присно, во веки веков, старина!»

 

Но зачем эти аллюзии? Тем паче в связке «неба-скрижалей-Писаний» с «фигой» и «пустотой».

Небо – трикстер для ЛГ, которому при этом почему-то «все красиво и понятно»?

Или здесь эта семантика дана в плане дополнительного расширения горизонтов сознания?

 

 

Смотришь в небо, видишь фигу

все красиво и понятно

письмена тебе, скрижали

нет, пустые облака

 

и

смотришь в небо, видишь фигу

сколько можно ё-моё

 

 

Вопрос: зачем вообще автору понадобилась эта философско-религиозная символика в начале и в конце текста? Или же именно она и важна, раз весь стих ею обрамляется (кольцевая композиция)? Что это по сути своей? Крик отчаяния или вызов отчаянного? Оговорка по Фрейду? ЛГ переносит свои социальные переживания на онтологические и религиозные сомнения? Или это просто медитация-мантра буддиста-агностика? Тогда зачем и этот социальный пафос? Он разве созерцателю не портит карму?

 

Но посмотрим, как формально эта игра словами характеризует ЛГ:

Вполне прозрачно то, что это аллюзия к фразе «смотрит в книгу, а видит фигу». Согласно БТС так говорят 1. О человеке, невнимательном при чтении. 2. О ничего не понимающем человеке.

 

То есть толковать можно так: 1) ЛГ смотрит в небо (небесную книгу -?) и ничего там не понимает (самокритика + самоирония ЛГ); 2) ЛГ смотрит в небо (небесную книгу -?), а «небо» вместо смыслов показывает ему фигу. В таком случае, в контексте любой религиозности, это может быть прочитано как весьма грубое и циничное кощунство.

 

Ремарка:

Кукиш (шиш, фига, дуля) — кулак с большим пальцем, просунутым между указательным и средним, как грубый жест, обозначающий насмешку, презрение и желание унизить оппонента. А также демонстрация кукиша традиционная форма выражения отказа в грубой форме. Кукиш — жест, изначально символизирующий коитус и имеющий таким образом обсценную семантику. В связи с этим жест употреблялся в древности на Руси как защитный жест для отпугивания нечистой силы, которая, как существо бесполое, при этом отступала.

 

Анализируем далее…

Игра словами: приступ – сердечный = приступ – нападение. К чему это? Про больное сердце - личное? Как инфарктник - понимаю. Фонит болячка.

 

Игра словами: встречный гопник + а был ли мальчик? + был, конечно, но ушёл. К чему это?

Так, ради прикола? Или сомнения ушли-таки? Где это отражено в тексте? Где позитив?

 

Кроме того, к чему относится этот эвфемизм сомнения в факте («а был ли мальчик?»): к небу, фиге, гопнику, театру, рубке?

 

«Населенный пункт» кончается на «о» – «Дно»?

 

К сожалению, мной не вполне считываются культурные коды этой авторской ассоциации:

«в этом пункте населённом пахнет краской и резиной»

Да, понятно, что место как бы отстойное, но вот как с этим реноме коррелирует «запах краски и резины» как нечто негативное? Видимо, ЛГ (автору?) противен сам запах, который становится символом «смердячести»?

 

Эмоциональный ряд передается чередой негативных по смыслу наречий: пресно, глупо, невесёло, одиноко.

 

А слово «откровенно» теряется при близком употреблении с глаголом «открывайте», выходит почти нелепо: «откровенно открывайте». Здесь неряшливая суггестия или расчетливая деконструкция непонятно чего а ля «кем, когда и как попало»?

 

При этом семантика «пустоты» повторяется дважды: «пустые облака» (небо) и «свято место, чтобы пусто» (то есть обозначается посыл действий: «чтобы святое место стало пустым» – ср. «чтоб ему было пусто!»).

Вопрос только: что для ЛГ (автора – ?) является «святым»? – Деревья, Театр, Люди (населенный пункт), небо? По контексту, вроде, выходит так, что деревья и театр, ибо ЛГ как бы возмущен беспорядками вокруг них.

 

И итоговый вопрос: в картине оной социальной драмы какую же роль играет небо, вероятно, для ЛГ маркируемое как безразличное (фига-с); и чего он от него ждет, если общая «ситуация» данной авторской Вселенной – «безразличие» и «пустота»?

 

Впрочем, может показаться, что «небезраличны» лишь потешные «русские», что «идут на приступ запивая корвалолом или там валокордином или просто мордой в пол».

 

Итог:

Игра словами и смыслами – есть.

Суггестия – есть.

Социалка – есть.

Депрессуха – есть.

Дискредитация архетипа «небо» (показывает фигу – ?) или самого ЛГ (видит фигу – ?) – под вопросом.

Интроспекции почти нет.

Катарсиса нет. А нужен ли он ЛГ?