Дождями август наступил.
Дождями август наступил на пятки дымного июля,
Пилы звучаньем огласил лесник берёзу пилил всуе.
Шутихой королева вновь рядилась на своих подмостках,
Шут же был в платье короля, а не в каких то там обносках.
По королевству слухи шли о том: что было и что будет,
А лес всё жгли и жгли и жгли, народ им это не забудет!
- Отдайте королеве трон, достойно вы ей заплатите!
Мы не хотим чтоб правил он, раз шут Вы то мол и шутите!
Привык за четверть века быть всем главным - и шутам и ведьмам,
Решил назваться королём, но духи встали к речке вельми.
Ты знаешь шут, что надо бы исправить в этакой державе,
Чтоб воздух чистый для людин, чтоб полноводны реки стали!
Вот в чём отличье королей от их шутов, что правят ныне:
Король и в платьице шута, душой за родину поныне,
А шут же, спикер в руки взяв, не смотрит ни в какие дали,
Лишь только трон бы был его, лишь только спикер не отняли б!
Пилы звучаньем огласил лесник берёзу пилил всуе.
Шутихой королева вновь рядилась на своих подмостках,
Шут же был в платье короля, а не в каких то там обносках.
По королевству слухи шли о том: что было и что будет,
А лес всё жгли и жгли и жгли, народ им это не забудет!
- Отдайте королеве трон, достойно вы ей заплатите!
Мы не хотим чтоб правил он, раз шут Вы то мол и шутите!
Привык за четверть века быть всем главным - и шутам и ведьмам,
Решил назваться королём, но духи встали к речке вельми.
Ты знаешь шут, что надо бы исправить в этакой державе,
Чтоб воздух чистый для людин, чтоб полноводны реки стали!
Вот в чём отличье королей от их шутов, что правят ныне:
Король и в платьице шута, душой за родину поныне,
А шут же, спикер в руки взяв, не смотрит ни в какие дали,
Лишь только трон бы был его, лишь только спикер не отняли б!