Иосифу снятся тягучие злые сны.

 

Там звёзды, луна, солнце жёлтое и снопы. Коровы, солома и сохнущий старый Нил. Иосиф к утру просыпается весь без сил и молится Богу, он просит его об отдыхе от снов, предсказаний и идолов вроде Молоха, которые вдруг отравили его бытьё. Тюремщик бесшумный приносит еду, питьё и видит, как плачет Иосиф в проклятом сне. «Зачем же, за что, за грехи ли всё это мне?» — взывает Иосиф всё к Богу, а Бог молчит.

 

Иосиф от страха в кошмаре порой кричит и будит соседей своих, двух опальных слуг. «Я видел во сне для верёвки готовый сук, я видел, на празднике льётся рекой вино». Иосифу, кажется, чуточку всё равно: цари, хлебодар, виночерпии, фараон… Иосиф теперь сверх возможного одарён. Советник, богач, добрый муж и почти отец, у него есть дворцы, есть рабы и стада овец…

 

А проклятые сны всё мешаются и идут. И Иосифу снится, что братья его умрут, что народ его стонет под гнётом у египтян, и что кровью людей фараон невозможно пьян. Ему снится пророк, путешествие в сорок лет, ему снятся цари и Израилиев расцвет, ему снятся колонны у города на холмах, человек на кресте, высь, сгорающая дотла, толпы диких людей, их дома, что стремятся вверх, ему снятся чума и ещё сотни разных вех. Там правители, воины, страх, чернота и смерть. И Иосифу снится, как кровь наполняет твердь: раз Иосиф увидел великие две войны. Ему снятся телеги в железе, ручьи черны…

 

Ему снится грядущее, страшных свершений вязь.

 

И Иосифу всё открыто,

 

кроме себя.