Две грани. Часть 28.
В тот же день Ася, несмотря на просьбы подруги не пороть горячку, написала заявление об уходе из редакции и принялась собирать вещи. Все ее движения стали механическими, как у машины напрочь лишенной души и чувств. Да она и была как эта самая машина. Она больше не ощущала боли, гнева, досады, хоть малейшей эмоции. Из нее будто вытащили внутренности, и она погибла. Но за отсутствием души не могла подняться к небесам. Ася старалась не появляться дома и проводила все время в разъездах, завершая дела или делая необходимые покупки. Вика согласилась пару недель приглядеть за детьми, пока подруга не обустроится в новом месте. Затем она обещала прилететь с ними к Асе.
Девушка отключила телефон, опасаясь, что Марк может позвонить, пытаясь извиниться или объясниться с ней. Но она понимала, что не выдержит его признаний, оправданий. Его голоса.
В день отъезда в ожидании машины Ася обходила дом. Она заглянула в кабинет, который был когда-то подобием библиотеки. Она не заглядывала сюда очень давно, пожалуй с того момента, когда они встречались здесь с Ильей перед разводом. Ожидая найти комнату запылившейся и необитаемой, она была поражена чистотой и опрятностью, царившими тут. Верно, Маргарита недавно провела здесь уборку по собственной инициативе. Лучи солнца наискосок падали на небольшой коврик возле софы, и далее скользили по гладкому ламинированному полу. Здесь она узнала его. Здесь, в окружении миллиона сказок, которые она прочитала в этой комнате. Он и сам стал ее сказкой: желанной, непредсказуемой и драматичной. Утраченная сказка. Утраченная иллюзия.
- Довольно глупостей, - Ася захлопнула дверь, точно запирая в этой комнате свое прошлое.
В окно она заметила подъезжающего к дому Антона. Он больше не работал на Егора и не был у нее в подчинении, но любезно согласился подвезти до аэропорта. Поспешно распахнув входную дверь, она крикнула ему, что сама захватит чемодан, и он замер возле машины, ожидая ее. Большую часть вещей она оставляла здесь, до тех пор пока окончательно не решит, что ей понадобится там. Потом попросит Маргариту переслать их.
Минуту спустя они уже ехали в аэропорт. Время текло незаметно, все больше разделяя Асю и ее родную обитель. Ася смотрела на пролетающие вдоль дороги пейзажи невидящим взглядом. Мысли сами собой проявлялись и исчезали в ее голове, не требуя прилагать маломальские усилия. Нет, она не перестала верить в то, что Марк любит ее. Она знала, что он ей не солгал. Он хотел остаться с ней. Но принял другое решение. А она обещала ему, что согласится с любым его выбором. И теперь она убегала от него, как он когда-то пытался скрыться от нее, чтобы лишить его любой возможности вернуться. Она исчезнет, ради того, чтобы он мог жить спокойно, без оглядки в прошлое. Главное, что он живой, здоровый, и сейчас возле него люди, которые ему дороги и которые любят его.
Ася осознала, что его потребности для нее важнее собственных, она смогла полюбить его сильнее, чем саму себя. Из любви к нему она никогда больше не напомнит о себе случайной встречей или звонком. Ни единым воспоминанием о себе. Укроется на другом континенте. Она пропадет из его жизни, потому что он решил, что его жизнь должная быть таковой, потому что для него будет невыносимо видеть ее муки. Она не встанет у него на пути, совращая его от избранного. Она отстрадает за них обоих, лишь бы у него сложилось все благополучно. Со временем ее образ в памяти потускнеет, а боль притупится. Он должен быть счастливым, и он сам выбрал свое счастье. Воспоминание о том, что он когда-то любил ее, будет поддерживать ее силы, не позволит сдаться. Ася находила все новые и новые слова, лишь бы остановить вскипающий приступ боли.
Внутри ее существа кто-то кричал. Кричал так громко, что она не слышала ни единого звука вокруг. Шум мотора, свист ветра за стеклом, шуршание гравия – все перекрывал этот дикий крик. Отчаяние, невыразимый страх и еще что-то невнятное, но безобразное по своей сути теснились в каждой ее клетке, заставляя душу метаться в поисках укромного уголка, которого не осталось больше в ее теле. Зрение замутилось. Ася решила, что это подступают слезы. Но она как будто остекленела изнутри, перестав воспринимать окружающее пространство. Она теряла себя. Нет, она оставляла себя ему.
Чтобы смахнуть пелену, она моргнула и пристальней вгляделась в объекты за стеклом. Там, за многими рядами высоких деревьев был его дом, где когда-то они пили вместе чай, смеялись, любовались закатом над озером. Где они, пусть ненадолго, могли быть рядом. Тот мир уже давно стал прошлым, тот мир уже невозможно вернуть. Но она видела там вдали его тусклый отблеск. Его свет. Свет в одном из окон дома. Ася мотнула головой, чтобы стряхнуть наваждение. Наваждение? Или видение?!
Она не своим голосом крикнула Антону:
- Останови!
Он не сразу сообразил, что она требует от него.
- Стой! Остановись немедленно!
Она выскочила из машины, когда та еще даже не успела окончательно затормозить.
- Ася Владимировна, что случилось? – пытался остановить ее Антон.
Отбежав назад несколько метров, она прокричала ему:
- Там свет горит… в одном из окон. У Ярославцевых.
Судя по выражению лица, Антон был ошарашен.
- Этого не может быть. Слишком далеко. Дом отсюда не видать.
Ася медленно начала осознавать, что дом пустует. Там некому зажечь огонь, привлекший ее. Но она-то его видела. Она напрягала зрение, пытаясь хоть что-то разглядеть.
Антон, в задумчивости, рассуждал, видимо не заметив, что произносит это вслух:
- Ну, кто будет жечь свет днем? Да его и ночью-то отсюда вряд ли разглядишь. Даже если хозяин вернулся, он же не спятил.
- Вернулся? - Ася подумала, что к зрительным галлюцинациям теперь добавились еще и слуховые.
- Да нет, конечно. Я слышал вчера между делом, что Марк Евгеньевич вроде бы заезжал пару дней назад. Но некоторые болтают, потому что язык без костей. Абы что сказать. Ася Владимировна, куда вы?
Наверно он пытался успокоить Асю, но она не дослушала. Она мчалась в сторону дома. Дороги тут не было. Деревья росли так плотно, что исключали даже появление здесь тропинки. Ася перескакивала через их торчащие из-под земли корневища, с хрустом ломая упавшие сучья. Каблуки ее туфель утопали в рыхлой земле, уже подсохшие ветки зацепляли ноги, расцарапывая в кровь. Но ее невозможно было остановить.
Сколько времени прошло, Ася не смогла бы сказать. Она преодолела приличное расстояние по зарослям, казалось, всего за несколько минут. Постепенно деревья редели, а трава становилась все ниже.
Ася выбежала на полянку, прилегавшую к дому. Здесь изгородь так и не успели достроить. За ней начиналась усыпанная гравием дорога. Она замедлила шаг, посмотрев на дом. С этой стороны огня не было видно. Жилище явно было необитаемо. Ее сердце упало... Ну что за бессмыслица была нестись сюда! Обещала же себе больше не делать глупости. Она погналась за миражом, как одержимая. И эта одержимость давно одолела ее здравый смысл, не оставила попыток для сопротивления. Да, так и есть, она сошла с ума от своего горя и безысходности, и у нее начались галлюцинации. Скорее всего, хозяин просто возвратился забрать что-то из вещей. А может быть, выставить дом на продажу. Решил тихо все уладить. Но, в то же время, Ася чувствовала, что он не стал бы возвращаться сюда сейчас. Он знал, что дойди до нее слух о его приезде, это бы сильно ранило ее. Он бы так не сделал. Этот подлый поступок не вязался с тем Марком, которого она всегда знала.
Ася шла по каменистой дорожке вдоль дома, пытаясь придти в себя хотя бы отчасти. Туфли пришлось снять, так как налипшие комья лесной земли и глины сделали их невыносимо тяжелыми. К тому же, каблуки были несомненно повреждены. Ася остановилась, чтобы отдышаться, прижав руку к груди. Было ясно, что снова надеясь на чудо, она обманывала саму себя. Настоящее отрезвляло ее, немилосердно лишая последней безумной надежды. Ася взирала на стеклянную поверхность озера, от которого чуть тянуло тиной. Такой же стеклянной и больной изнутри только что чувствовала себя она сама. От усиливавшейся тяжести запаха стало мутить. По озеру скользила небольшая лодка. Не было понятно, плывет в ней рыбак или же просто отдыхает кто-то из местных.
Лодка скользила медленно, как во сне, как в замедленной киносъемке, мешая разглядеть лицо гребца. Ася изо всех сил напрягала зрение, не в силах отвести взгляд, точно это был шанс силой собственной воли совершить невероятное. Солнечные лучи золотили волосы, как драгоценный воинский шлем.
Человек явно плыл ей навстречу. Ей почудилось, что она узнает его. Эта мягкость движений, этот наклон головы. Отбросив туфли в сторону, она ринулась к озеру по узкой тропе. Спуск был пологим, но заросшим увядающими летними травами. Асе казалось, что она вновь летит в тот глубокий люк, но теперь она изо всех сил стремилась к этому падению. Теперь она не сомневалась.
Продолжение здесь https://poembook.ru/poem/2269295