На запотевших окнах горечь дня...
На запотевших окнах горечь дня,
Дождь не нашёл лекарства в фонотеке
И с хитростью троянского коня,
Проник мне в душу барменом аптеки…
— Возьми сегодня ноту ми пониже...
Попробую ускорить метроном,
Останови дыхание и выжми
Себя так, словно выжатый лимон!
Не чувствую души в разбитых пальцах!
Ты им играешь реквием, рукам?
Теперь бери октаву выше… Дальше!
Срывайся, сбейся в ярость, в ураган!
Играй форте, ты пилигрим, ты странник,
Оставил в этом городе любовь.
Калека, без судьбы, чинарик — и странно
Ты простил судьбину ей, без слов…
Сюжет затёртый, но внесу погрешность:
Был пианист, стипендиант… потом,
На зоне раздробило напрочь клешни,
Случайно покатившимся бревном.
Вернуться в жизнь? Оставьте, невозможно.
Он инвалид, срок, годы и тэ дэ,
А потому бухал вино безбожно
Условно на подвальном этаже.
Ирония всегда меня смущала,
Порой, как ограниченность идей,
Но сколько раз судьба людьми играла,
Не преклоняясь рангами мастей…
Мелодия, её второе имя…
Случайность встречи у метро:
— Петров?
Студенчество… Мы были молодыми…
Как звать то …, чё-то кажется на О?
— Я слышала, не знала, что так плохо.
Когда ты ел, а будешь пирожки?
— Да не смотри, иди и не хрен охать.
— Фи, грубиян, Серёж, ты стал таким…
— Каким таким!? Уйди, не лезь мне в душу
— А знаешь что, запишешь телефон?
Ах да, прости меня, так неуклюжа
Вот, адрес дома… три звонка дозвон…
О, О, О…, как же зовут? Да шут с нею.
Комок бумаги брошен в водосток,
Но видно небесам пришлась затея,
Сведя их щепками события в поток…
Вновь вход в метро, допустим, "Техноложка"
И день грозился быть пустым: "она,
Опять несёт нелёгкая".
— Серёжка,
— Чего тебе, перед тобой стена.
— Нам нужен сторож в школе музыкальной,
Не много платят, но зато с углом,
Искала две недели, специально,
Не мокнуть же ночами под дождём…
Что ж, как-то так, погода прояснилась…
Сто лет не ел за кухонным столом.
Однажды вечером стук в дверь. Светилась:
— Билеты в Мариинку, два. Пойдём?...
В ту ночь не спал…, по клавишам рояля,
Как, что-то потерял меж двух цветов….
— Уже, что утро?
О. в дверях стояла.
— Постой, давай попробуем с азов.
Но пальцы, словно вспомнив, что калеки
Неловко захромали с первых нот:
— Всё, хватит, нет у прошлого билетов.
Забыли, мне пора идти, цейтнот..
— В занятиях окно сейчас, останься,
Не уходи, ты сможешь вновь играть.
Ты помнишь, в книге, где Маресьев танцем
Доказывал, что может он летать.
И почему-то захотелось верить,
Бывает в простоте душевных слов,
Чего-то, прикасаясь тонкой сферы
Вдыхает ветер в парус, силы в плоть…
Событие ли, был концерт тот первый,
Играя Шостаковича "Разгром",
Вбивая каждой нотой гвозди в нервы,
Почувствовал, что вызываю гром.
— Раскатистость и искренность провинций!
И это первое в цепочке городов!
Мелодия, предвидя всплеск амбиций,
Печально улыбнулась: "вот и всё".
История, как видится спиральна,
Нас повторяя, но с другим углом,
Она же рисовала, ту реальность,
Оставленную в шестьдесят каком.
Ну что же, привечай, родимый город,
Не всадник, но как будто на коне…
И… словно ждала, взгляд, и снова голод.
И… силуэты О., как тень в окне.
— Тебя вот жду, — одета, как в тот вечер.
Отсчитывает такты метроном.
— Серёжа, здравствуй!
— Здравствуй, Бесконечность,
Мне некогда… Потом… Потом… Потом.
— Ты понимаешь почему я пьяный? —
Размахивая картами метро.
— Всё очень просто, повернув арканы
Судьба играет картами таро.
