Норд-весть
Отполированный туризмом,
меняя ники, имена,
купая шпили в небе чистом,
стоишь, плевав на времена.
Гранитным басом грохот славы
поникшей бронзой говорит:
"Москва — невеста мне по нраву,
но время расстилать ковры,
от Исаакия ступеней
до храма Спаса-на-Крови,
не подошло". В истошной пене
плывут, обрывками ботвы,
франко-немецкие венки, и
гранёный звёздами стакан,
я поднимаю за валькирий.
— Давай старик, я — холост сам.
