Норд-весть

Отполированный туризмом,

меняя ники, имена,

купая шпили в небе чистом,

стоишь, плевав на времена.

Гранитным басом грохот славы

поникшей бронзой говорит:

"Москва — невеста мне по нраву,

но время расстилать ковры,

от Исаакия ступеней

до храма Спаса-на-Крови,

не подошло". В истошной пене

плывут, обрывками ботвы,

франко-немецкие венки, и

гранёный звёздами стакан,

я поднимаю за валькирий.

— Давай старик, я — холост сам.