СЕЗОН ЛИСТОПАДА - 4
БЕРЛИН
Глава четвёртая
Она вошла в комнату и обмерла... На столе стоял огромнейший букет роз. На стенах висели, на полках и даже на полу стояли рамки с её фотографиями.
У них было четырнадцать дней. Две недели цветущего мая. И первая ночь любви. Полина, знавшая уже не одного мужчину, впервые испытала то, о чём мечтала её жаждущая настоящего чувства душа… Она мечтала, не зная конкретно, как это может быть на самом деле, что должно быть… И, как теперь оказалось, была слишком скупа в своих фантазиях… Это был скрипичный концерт. Смычок и струна, касаясь друг друга рождали неземную мелодию, звучащую то форте, то пьяно… Смычок и струна мастерски исполняли свои роли, иногда, в угоду новому звучанию, меняясь ролями… Им не нужен был дирижёр… Они чувствовали друг друга каждой клеточкой тела… Страстная нежность и нежная страсть заботливо руководила ими до последней ноты крещендо! Аплодисменты заменили рыдания… Они плакали оба… Совсем неожиданно плач сменился безудержным смехом… Непонятным, необъяснимым… Да разве нужны были им объяснения? Полина не помнила, как провалилась в сон.
Наутро, чуть приоткрыв веки, она увидела, как Арне на цыпочках выходит из спальни. Он был уже одет. Ничего не оставалось делать, как заявить о себе. Новый поток ласки обрушился на неё… Утренние поцелуи были не менее сладки… Душ окончательно смыл сон, но не следы прикосновений Арне… Состояние полного покоя, когда ничто не заботило, было настолько непривычным для её активного характера, но настолько приятным, что она перестала сопротивляться желанию куда-то бежать, что-то делать… Открыла с улыбкой дверь душа и замерла. Арне стоял в коридоре с гитарой в руках. Как же он играл! Для неё. Только для неё! Это стало ритуалом. Она уже знала, выходя из ванной, что он ждёт её с гитарой. Правда, было два исключения… Тогда они вышли из ванной вместе, весело маршируя к заранее сервированному для завтрака столу. Потом она привыкла к такому комфорту. А сегодня, в первое утро, она не переставала удивляться его заботе, умению сделать приятное.
Едва позавтракали, как раздался звонок в дверь.
- Это Томас, он предупредил, что заглянет. Такой любопытный. Ему не терпится познакомиться с тобой.
Томас, сын Арне, оказался улыбчивым молодым человеком. Высоким, но худым до невозможности. К таким быстро липнет кличка Шнурок. Убеждённый вегетарианец. От него веяло молодым задором. Сразу прониклись симпатией друг к другу. Разговорились...
- Русский язык трудный? – Спросил он.
- Совсем не трудный. Слушай. По-немецки – штуль, а по-русски – стул; по-немецки – буттерброт, а по-русски – бутерброд…
Они рассмеялись. Томас сделал комплимент немецкому Полины и стал болтать в полной уверенности, что она его отлично понимает. Как же он ошибался. Чтобы не нарушать идиллию гармонии беседы, она приветливо улыбалась и кивала головой в знак согласия, боясь при этом попасть впросак: вдруг кивок не по делу.
- А как сказать по-русски: я играю на пианино?
Полина произнесла фразу. Томас старательно повторил. Будучи музыкально одарённым (в отца), он быстро схватывал произношение. Владел английским и французским языками. Он уже собрался продемонстрировать игру на гитаре, когда Арне стал потихоньку вытеснять его из комнаты. Полине стало смешно. «До свидания…- Донеслось из коридора. – Мы ещё увидимся».
- Ты ему понравилась. Я даже стал ревновать… Несносный мальчишка! Ты что предпочитаешь сегодня увидеть, город или природу.
- Природу.
- Тогда ближе к вечеру пойдём в парк. А сейчас будем двигаться только в одном направлении. – И подхватил Полину на руки.
Она знакомилась с Берлином, восторгаясь его садами и парками, улицами и площадями. Берлинский зоопарк, где Полина, казалось, могла бы часами стоять, любуясь фламинго. Их красота не отпускали её. Арне решил устроить экскурсию по ночному Берлину. Когда всё сверкало миллионами огней рекламы. Он прекрасно водил машину. Полина приходила в восторг, когда он, слегка откинувшись, придерживая руль одной рукой, успевая следить за движением, улыбается ей. Ночная вечеринка в одном из клубов, привела Полину в бешенство. Эти наглые девицы готовы были раздеть Арне прямо в зале. Поездка в Потсдам, дворец Сан-Суси… Филармония. О-о-о-о-о-о-о… Берлинская филармония - это незабываемо! Первое отделение – Морис Равель, «Дафнис и Хлоя». На сцене более двухсот оркестрантов. За дирижёрским пультом - Клаудио Аббадо, зал стоя приветствовал его появление. Они, не разжимая рук, упивались музыкой любви. В антракте пили шампанское. Продолжили дома. Срывали одежды друг с друга, словно боясь, что сон кончится, и они потеряют друг друга уже навсегда. Арне купал Полину в шампанском, пил его, припав губами к лону… Они познавали друг друга.
Двое сумасшедших, весело называли они себя. Среди ночи выбежали на улицу, захотели полюбоваться звёздами. Одна из них сияла особенно ярко.
- Это Полярная звезда! – Похвастала своими знаниями Полина.
- Нет, это Сатурн! – Целуя её, возразил Арне.
- Нет, Полярная… - Не унималась Полина.
- Хорошо, у меня нет сил и желания спорить с тобой. Но завтра всё встанет на свои места.
На следующий день они пошли в планетарий. Каково же было удивление Полины, когда на открытках звёздного неба она увидела имя Арне. Он лукаво улыбнулся. Оказывается, он с детства увлечён астрономией. Ещё в детстве в его комнате висела карта звёздного неба. Мать не одобряла этого увлечения сына, считая, что он излишне мечтателен. Потом они смотрели на звёзды… Она не совсем поняла конец комментария, Андре пояснил:
- Планета Земля погибнет… Не расстраивайся… Через 450 миллионов лет. Пойдём, к телескопу, сейчас ты увидишь Сатурн совсем близко. И не будешь больше спорить.
- Я не спорила… Совсем не спорила…- Парировала Полина и улыбнулась – Это шампанское спорило!
- Сейчас я сварю манную кашу и мы поедем. – Полина вскинула брови.- Мы поедем навестить мою маму. Она третий год в Доме престарелых… Ей 86 лет. Больна. Альцгеймер. Полина впервые услышала о такой болезни. Потеря памяти. В настоящее время не достигнуто полного понимания причин и хода болезни Альцгеймера. Исследования говорят об ассоциации болезни с накоплением бляшек и нейрофибриллярных клубков в тканях мозга. Современные методы терапии лишь несколько смягчают симптомы, но пока не позволяют, ни остановить, ни замедлить развитие заболевания. Полине однажды довелось побывать в Доме престарелых в России, впечатление не из приятных, и она внутренне подготовилась к встрече. Однако, то что она увидела, потрясло её воображение. Не каждый курорт мог похвастать такими номерами, зимним садом… Чистота, уют, свежий воздух. Они отыскали Бригитту в комнате отдыха. В то время как остальные смотрели телевизор, она сидела в сторонке одна, положив руки на столик. Арне поцеловал её.
- Будешь кушать? – Услышав утвердительный ответ, стал кормить её с ложечки, время от времени гладя руки и целуя в щёку.
- Она знает, что это ты? – спросила Полина.
- Нет, она не узнаёт меня. Никого не узнаёт.
- Сколько же стоит её пребывание здесь?
- Пять тысяч марок. Её пенсия остаётся здесь. Но этого, конечно же, не достаточно. Доплачивает церковная община.
Кирхе, колокольный звон которой слышала Полина, и правда был совсем рядом с домом Арне. Недалеко от неё – великолепный пруд. Они нередко прогуливались здесь, кормили уток, лебедей… Однажды Арне, глядя на парочку пожилых людей, заметил:
- Может быть, и мы однажды будем сидеть здесь вот так. Знаешь, я проживу до ста!
И лес был рядом с домом. Великолепный лес. Они гуляли там, обнявшись, словно в мире, созданном только для них двоих. Во время одной из прогулок их застал страшный ливень. Промокли до ниточки. Сняли обувь и, смеясь, бежали по лужам. Как же она были счастливы! Вечером Арне устроил для Полины показ слайдов, где на каждом – она, она, она… Их «Лонисера», кафе, море, они…
Сказки не могут длиться вечно. Майская подходила к концу. Чемодан не хотел закрываться. Машина не желала заводиться. Но вот он – вокзал, перрон… Объятия… Никого больше… Полина очнулась оттого, что кто-то теребил её за рукав: «Пора…» Проводница. Едва вскочила на подножку, как поезд тронулся. Арне бежал вдоль вагона… Бежал… Бежал… И бежал…
Продолжение - https://poembook.ru/poem/2261315-sezon-listopada---5
