Я кроток, ибо страшно бунтовать...
* * *
Я кроток, ибо страшно бунтовать:
Размахивать руками и ругаться,
Вращать глазами, щеки надувать,
А после – наказанью подвергаться.
Наказанный по улицам бредет,
Топчась у пешеходных переходов.
Он тот, что прежде – и совсем не тот,
Ведь он лишен источника доходов.
Его никто не мучил и не жег,
Но каждая витрина – будто пропасть,
Любой товар – газета, пирожок,
Бутылка молока – внушает робость.
А вдруг как раз с покупки пирожка
Начнутся разоренье и бездомность?
Бунтарь бредет. Вина его тяжка.
В его глазах – болезненная томность.
Наказанный бредет. Несчастен он.
Но я ему напомню – первым пунктом:
Не он ли в офисе ревел, как слон,
Не он ли жадно упивался бунтом?
Он две минуты был почти герой,
Как море, он не знал ограничений…
Ну что ж, напомню (это пункт второй):
На свете нет бесплатных упоений.
