***

Нет… это вряд ли лирика для любви. Нет!
Это, скорее, бритвою по глазам. Вглубь.
Сердце навыворот через гортань… извне.
Или под кожу – ржавеющую иглу.
"…Память в ключицах, и пальцы играют гимн?.."
Даже не гимн… а "снам уцелевшим" туш.
Где же то дно… [в исповеди не лги]
Точно ножом, выцарапанных тобой душ?
Взорванных улиц, cожженных дотла домов –
Словно играясь… [картонных коробок ряд].
Чьей пятернею оставлено то клеймо,
Если так просто испепелять их?.. Яд –
Сладкий нектар или "дьявольская пыльца" –
В каждом глотке твоих строчек. Таков удел…
ТОТ, кто рвал крылья у Ангела, как птенца,
Не доглядел Его перья… не доглядел…
Жаль, что чернила – лишь черное да гранат,
В адском замесе, разбавленном коньяком…
Может в том истина?.. Падшему – ты одна
Стала наложницей сквозь глубину веков…
Все "девять жизней" – агония на устах,
Нервы в струну. Но чуть-чуть и струна в разрыв.
У восходящего солнца такая сталь –
Только коснись ее… [дальше – не до игры]
… Стелятся полчища "пленно-влюбленных" жертв,
Под ноги идолу. Рваные изнутри…
Как же беспечно и даже на кураже
Ты развлекаешься парою свежих рифм.
Чья в том вина… или нет в том ничьей вины?
Пляшет перо, вышивая листы крестом.
В зелье стихов твоих – капельки Сатаны
И вой чистилища, переходящий в стон.
Толпы казненных… [боль выживших из ума]
…Без покаяния в арках пустых глазниц,
От кровоточащих тысячами стигмат,
До исцеленных… бездушно упавших ниц.
Где-то и я в той спирали одним витком.
Руки в узлы – демонический хоровод.
Плачут осины, стволы заостряя в кол,
Выданы визы в колонну на эшафот.
Все перемешано… впрочем, не знаю кем –
Грязь преисподней и чистого неба высь.
Пишет судьба иероглифы на песке:
"Не привыкай, сука. Сука , остановись…"