Мужичок

Шумит маршрутка, как смывной бачок:

Блатная феня, ругань злобных бабок,

Зашёл на остановке мужичок,

Глаза закрыл и сел, склонившись набок.

 

Пахал две смены с грыжами в спине,

Чтоб жадный босс подкинул больше нала,

Чтоб всё отдать разъевшейся жене,

И чтобы та опять сказала: «Мало!»

 

Домой придёт голодный, словно пёс,

Вздохнёт и на диван устало рухнет,

Оставив без внимания вопрос:

«Какого хрена кран течёт на кухне?»

 

Потом в экран уставится опять,

И будет верить праведно и слепо,

Что на народ властям не наплевать,

А лужа в лифте – происки Госдепа…

 

Роддом, детсад, учёба, спорт, войска,

Гулянки, пьянки, свадьба по залёту,

А дальше – бесконечный «день сурка»:

С работы в дом, из дома на работу.

 

Привить пытался детям он мораль

И нравственность, не думая, что вскоре

Сын будет в школе дуть с друзьями шмаль,

А дочь – стонать в заниженной «приоре».

 

И лишь к субботе станет веселей

От мысли той, что ждёт его награда –

Как свет в конце тоннеля будних дней

Флакон сорокаградусного яда.

 

На задний план проблемы отойдут,

Печаль и грусть исчезнут до рассвета,

Но в сердце износившийся сосуд

Отменит продолжение банкета.

 

С утра начислит местная шпана

На лавке у подъезда по рюмаше:

- Давайте за Иваныча до дна!

- Кто в курсе, как вчера сыграли наши?

 

А где-то в измерении другом

Раздастся: «Нет! В раю таким не место!»

И снова схема «дом – работа – дом».

Без счастья. Без надежды. Без протеста.