Письмо с заколдованного острова

Что молчать?

Всё случилось, и клятвы не помогли,

что ошибок чужих мы с тобой повторять не станем:

не сойдясь, разошлись, будто в гавани корабли

встречным курсом…

Ну, здравствуй, мой ближний-дальний.

 

Вновь пишу на деревню, с балтийских седых морей –

здесь у нас всё по-прежнему, тот же тотальный хаос:

сад, цветущий в апреле, дождь с солнцем, а в декабре

золотой листопад и замёрзшей росы стеклярус,

лозы кованых арок, в прибрежном песке ножи

сизых трав, в лабиринтах высоток – птицы…

 

Истребители режут круги, охраняя жизнь,

что, ничем не заботясь, под крышами копошится,

чайки дружно, по-флотски, гоняют с двора ворон,

мяч стучит на площадке, смеются на горке дети –

будят нежность и горечь, любви упорхнувшей сон:

что страшней – потерять, или вовсе её не встретить?

 

Было всякое;

память – как кварц, как янтарь – чиста:

только свет сохранила, и берег, и парус алый…

то, что было моим, не твоим –

но могло бы стать нашим общим, навечно –

да только, увы, не стало.

 

Мы, как раньше, близки, хоть не видимся наяву.

Из бескрайнего лета в края, где живут медведи,

отправляю письмо,

снова в гости тебя зову,

обещаю взять отпуск…

Но знаю: ты не приедешь.