Нам горе от ума...
Нам горе от ума - вы были очень правы.
Как много дней прошло с тех давних лет...
Но этот дом хранит величие и славу
Дух старины, ваш образ, ваш портрет.
Скажите нам, Саша, а как же Вы жили?
И как Вы гуляли в прохладе аллей?
Скажите нам, Саша, а как Вы любили?
Любовью такой не болеют теперь!
Нам горе от ума и деньги миром правят,
И бал совсем не тот, что был тогда.
И Чадских нет, и дядей честных правил,
И много в мире зависти и зла!
Скажите нам, Саша, а как же Вы жили?
О чем Вы мечтали в прохладе аллей?
Скажите нам, Саша, а как Вы любили?
Любовью такой не болеют теперь!
Нам горе от ума и здесь в Хмелицком доме,
В усадьбе Ваших дедов и отцов.
Мы забываем о делах и горе
И погружаемся в гипноз веков.
Спасибо Вам, Саша, за то, что Вы жили!
За то, что гуляли в прохладе аллей.
Спасибо Вам, Саша, за то, что любили.
Любовью такой не болеют теперь!
Как много дней прошло с тех давних лет...
Но этот дом хранит величие и славу
Дух старины, ваш образ, ваш портрет.
Скажите нам, Саша, а как же Вы жили?
И как Вы гуляли в прохладе аллей?
Скажите нам, Саша, а как Вы любили?
Любовью такой не болеют теперь!
Нам горе от ума и деньги миром правят,
И бал совсем не тот, что был тогда.
И Чадских нет, и дядей честных правил,
И много в мире зависти и зла!
Скажите нам, Саша, а как же Вы жили?
О чем Вы мечтали в прохладе аллей?
Скажите нам, Саша, а как Вы любили?
Любовью такой не болеют теперь!
Нам горе от ума и здесь в Хмелицком доме,
В усадьбе Ваших дедов и отцов.
Мы забываем о делах и горе
И погружаемся в гипноз веков.
Спасибо Вам, Саша, за то, что Вы жили!
За то, что гуляли в прохладе аллей.
Спасибо Вам, Саша, за то, что любили.
Любовью такой не болеют теперь!
