Сырая.
Ты жила все эти сто лет.
Никому не о чем не твердила,
не лгала, но всегда говорила,
что любви в твоем теле нет.
Перед годом неправд приходила,
вся смурная, чернее засохшей травы,
и казалось, ну где же с тебя простоты,
чтоб вишневой струей столько тел ты омыла.
Ты не жалкая, нет, и не думай об этом.
Не насытишь всех птиц, что летят за края.
Не вернуть больше тех, кто божился "МОЯ",
и оставил тебя с ненадежным приветом.
Вот и держишь его, на ладони сдувая.
Обожжешься, сказали же, что ты творишь.
Еле шепотом, ветром сквозным говоришь:
"Отойдите. Не ешьте, я слишком сырая,
я не гордая,
просто ты жадно молчишь."
28.06.13.
Никому не о чем не твердила,
не лгала, но всегда говорила,
что любви в твоем теле нет.
Перед годом неправд приходила,
вся смурная, чернее засохшей травы,
и казалось, ну где же с тебя простоты,
чтоб вишневой струей столько тел ты омыла.
Ты не жалкая, нет, и не думай об этом.
Не насытишь всех птиц, что летят за края.
Не вернуть больше тех, кто божился "МОЯ",
и оставил тебя с ненадежным приветом.
Вот и держишь его, на ладони сдувая.
Обожжешься, сказали же, что ты творишь.
Еле шепотом, ветром сквозным говоришь:
"Отойдите. Не ешьте, я слишком сырая,
я не гордая,
просто ты жадно молчишь."
28.06.13.