Домовина

И вскоре он совсем закоченел.

Все хлебные пайки, что были в доме

(испившие дочерних слёз и вдовьих)

решили поменять на домовину.

Злой плотник подгонял: "Закончим!? Нет!?"

А мама причитала: "Да, мой милый,

нам страшно без тебя и одиноко!"

Блокада становилась всё черней;

война была пока что одноока.

 

 

Гроб, впрочем, оказался слишком мал -

пришлось переносить на покрывале:

"Глава семейства тихо покидает

жену и дочь в пожарах Ленинграда".

На лестничной площадке, плача, мать

смотрела, как соседи леновато

глотали дождевую из сосудов.

Не удержали... Видел ранний март,

как труп катился лестницей со стуком.