Домовина

И вскоре он совсем закоченел.
Все хлебные пайки, что были в доме
(испившие дочерних слёз и вдовьих)
решили поменять на домовину.
Злой плотник подгонял: "Закончим!? Нет!?"
А мама причитала: "Да, мой милый,
нам страшно без тебя и одиноко!"
Блокада становилась всё черней;
война была пока что одноока.
 
 
Гроб, впрочем, оказался слишком мал -
пришлось переносить на покрывале:
"Глава семейства тихо покидает
жену и дочь в пожарах Ленинграда".
На лестничной площадке, плача, мать
смотрела, как соседи леновато
глотали дождевую из сосудов.
Не удержали... Видел ранний март,
как труп катился лестницей со стуком.