Тридцатая сказка
Тот камень, что смерть обходит - бери себе,
А мне нелюбимый август приставь к двери.
Тридцатая сказка застряла навек во мне
И в сильной тревоге беснуются снегири.
Хочу говорить - чтобы слово могло стареть,
Чтоб чувству и делу давало хмельной покой,
Но этой воды расходую только треть
Поэтому, ты до сих пор для меня такой.
Вне времени весь, вне чувства и вне ума -
Песок превращающий в клевер или сады.
Услышать бы в ракушке море, а там туман
И в нём безмятежный, и властный шагаешь ты.
Как август врастает в землю и леса ширь,
Так я становлюсь беспомощна и мала.
Насколько потом останешься мне чужим?
Насколько свобода мне будет тогда сладка?
