Тридцатая сказка

Тот камень, что смерть обходит - бери себе,

А мне нелюбимый август приставь к двери.

Тридцатая сказка застряла навек во мне

И в сильной тревоге беснуются снегири.

Хочу говорить - чтобы слово могло стареть,

Чтоб чувству и делу давало хмельной покой,

Но этой воды расходую только треть

Поэтому, ты до сих пор для меня такой.

Вне времени весь, вне чувства и вне ума -

Песок превращающий в клевер или сады.

Услышать бы в ракушке море, а там туман

И в нём безмятежный, и властный шагаешь ты.

Как август врастает в землю и леса ширь,

Так я становлюсь беспомощна и мала.

Насколько потом останешься мне чужим?

Насколько свобода мне будет тогда сладка?