1Ж - Пейзажная лирика. Грех Счастье Мука
Наташа слушала стихи своего любимого учителя биологии, Виктора Ивановича, от которого зачала её мама с согласия отчима и после просьб самой Наташи. она хотела иметь брата или сестру, а мама и отчим - общего ребёнка. Ей шёл 17-й год, Виктору - 33. Ранее Наташа заявила своему любимому учителю:
– Я хочу, чтобы Вы были у меня первым мужчиной, что ошарашило Виктора. Раньше это выглядело почти наполовину естественно. Влюблённость учениц в своих педагогов-мужчин в бабьем учительском царстве – не такая уж редкость. Обвинять кого-то бессмысленно. Любовь – чувство неуправляемое. Это не кнопка, нажатием которой можно включить или выключить чувства. Но теперь мама беременная от Виктора. Беременная по её настойчивой просьбе к отчиму, у которого не может быть детей. И мама, боясь безрассудства дочери, просила Виктора не отталкивать дочь, не понимая, чего она хочет при этом. Нет, не заниматься полноценным сексом с дочерью! Не лишать девственности. Это что же получается? Быть в постели с дочерью. А потом с мамой?
Виктор-биолог продолжал читать Наташе свои стихи – пейзажную лирику, в ряде случаев давая им биологическое объяснение в рамках подготовки по биологии для поступления в медицинский вуз.
– Вот моё стихотворение «Времени знаменем солнышка дар».
Осень багряная,
Просинь* буланая,**
Ширь необъятная.
Листьев наряды.
Ты – ненаглядная.
Ты – благодатная.
Край у дороги.
Чувство тревоги.
Опады пламенем.
Будто пожар.
Времени знаменем
Солнышка дар.
*Просинь - синие просветы в окраске.
**Буланый - светло-рыжий с чёрным хвостом и гривой.
– А это как бы «Времена года».
Ночкой бархатистой лунная соната.
Прокатилась небом промеж звёзд царица.
Время ей ложиться - волшебству-Селене.
Вот уже в росинках лучики-ежата.
Птицам говорливым средь ветвей не спится,
Златоглавым солнце вышло всем на смену.
Игры светотеней оживят арену.
Прячутся в долинах над водой туманы.
Не заметишь, солнце кубарем промчится.
Дали встретят вечер сполохом-зарницей.
Снова очарует лунная соната,
Музыка Шопена с красками Рубена.
И опять туманы вздыбленною пеной
Слёзками украсят букеты вербены.
Вещая колдунья, осень-чаровница*
Свадьбу отгуляла в жёлтых кудрях клёна,
В изумрудах листьев с колокольным звоном,
Истрепала платья осень-молодица.**
Потянулись к югу стаей-вереницей
С грустноватой песней журавли-курлыки,
К печке всё поближе песенка мурлыки,
Во двор не заманишь и пером жар-птицы.
Бабушки темницу превратит в светлицу
Жрица*** белолица – с роду кружевница.
Вездесуща с ветром (она ж – бунтовщица),
Счёт годам меняет с Дедом баловница.
Потрясёт Евдоха снежные перины,
Покряхтит немного, встретившись с весною,
С синеоким небом, травкой-муравою.****
Днём придёт предлинным лето на смотрины.
Но ему – трудяге – гостем не сидится,
Суждено земельке низко поклонитьcя.
Следом бабье лето сполохом-зарницей
Осень повстречает свежей паляницей.*****
Вещая колдунья - осень-чаровница
Отгуляет свадьбу жёлтокудрым клёном
В изумрудах листьев с колокольным звоном,
Вновь истреплет платья осень-молодица.
Черномазой бабкой будет та девица.
Люди повстречают вёсны вновь с поклоном,
И трудягу-лето вспомнят поясницей.
Осень зачарует золотисным клёном...
*Чаровница – волшебница, чародейка, ведунья, ведьма.
**Молодица – молодая замужняя женщина (чаще крестьянка).
***Жрец – языческий священнослужитель, совершавший жертвоприношения.
****Трава-мурава – обычно, сплошной ковёр споры;ша (гусиная травка, птичья гречиха), имеющего двойное зерно, потому в восточнославянской мифологии представляется символом и воплощением близнечного плодородия (спорый = обильный, щедрый, прибыльный, удачный). Спорыша представляли в виде белого кудрявого человека, который ходит по полю (иногда вместе с Богом).
*****Паляница – каравай, коврига белого хлеба.
Виктор неравнодушен к спорышу, или гусиной травке. Его отец не делал каменных дворов, а поливал выровненную землю, покрытую растущим спорышом. Вот как он описывает посещение родного дома, из дальних странствий возвратясь.
У родного дома
Вспоминаю детство.
Сладкая истома.
Никуда не деться.
Я шагаю робко.
Всюду сердцу мило.
Заросла тропинка
Спорышом красиво.
Место осознаний -
Опустелый дворик,
Вкус воспоминаний
Сладковато-горек.
Морозную завывающую в печных трубах зиму Виктор не любил. Но у негоесть зимнее стихотворение «Ветвь рябинную в снег забросило».
Припорошило... Приморозило...
Ветвь рябинную в снег забросило…
А на ней сидят снегири
Краснопузые, шаловливые,
Боязливые, но счастливые,
С длинной блузою главари.
Дятлы с фомкою-дробовицею
Песнь поют свою с синью птицами,
Исполняют всем попурри.
С детства Виктор любил подснежники и мифы о них. Вот его переложение мифов в стихотворную форму «Идёт, звенит колоколами».
Зима-старушка с Ветром, Стужей
Снегами заметала лужи,
Дорогу застила Весне.
Неистово бесилась Вьюга
Ягою-Бабой на метле
С своею зимнею подругой –
Позёмкой – в позднем феврале.
К земле цветы в испуге жались,
Под снежной шубой согревались.
Один же, не боясь угроз,
Пробил окошко в покрывале
И вылез смело на Мороз.
Его надеждой наполняли
Следы проталин у берёз.
Лучи героя согревали,
Снега ручьями побежали,
Капель игривая слышна,
В снегу подснежника цветами
Зимы наполнена мошна,
Идёт, звенит колоколами
Её Величество Весна!
– Март начинается с праздника «Мэрцишор». Вот другая легенда о подснежнике.
Спускалось парнем солнышко с небес,
Ему презлющий змей наперерез
(О том в народе говорится),
Схватил и потащил парнишку в лес
В мешке наперевес тот мракобес
И стал над солнышком глумиться.
Так воцарилась всюду ночь
Кромешная. А радость прочь…
Казалось, смерть не превозмочь,
Ничто не сможет возродиться…
Уж не бежит в ручьях водица…
Бездушный змей мольбы все наотрез.
И тут явился к людям геркулес*.
Решил он змея злобного сразить,
На небе солнце снова водрузить,
Чтоб вили гнёзда в рощах птицы,
И жаворонков в синей вышине
Услышать чудо-песни ребятне
И Родиной своей гордиться.
Сражён был ненавистный Змей.
Но бой закончился ничьей.
Лежал в безмолвии Антей**,
На снег стекали капли теплой крови,
Его с землёй надеждою буравя,
Ещё зимой в пролеске белоснежном
Весны-красавицы предвестник
Из капель тех в убранстве нежном
Цветок явится всем – подснежник.
И дарят с той поры любимым,
Друзьям всем близким и родимым
В день наступления весны
Сердечности подарки (мэрцишоры)
Шнурочки с кисточками – двуколоры.
Они почтения полны.
Цвет красный – символ вечной жизни - кровь.
Она же – с безграничностью любовь.
А белый – пожелание надежды,
Здоровья, мира, радости безбрежной
И первое дыхание весны
Всепробуждающей и свежей,
Из крови пролитой - подснежник.
*Геркулес – герой былин, легенд, сказок; воин, отличающийся необычайной силой, удалью, мужеством, смекалкой; богатырь, силач, атлет.
**Антей – герой-великан, сын Посейдона и Геи (был непобедимым, пока касался земли).
В таком варианте легенда бытует в Румынии, Болгарии, Молдавии и соседних странах.
Вот ещё легенда.
Зимою Бог, поддавшись гневу,
Решил изгнать Адама с Евой
На беспощаднейший мороз,
Запретного не знали б древа.
Одежд не дал Он для согрева.
Замёрзла Ева. Море слёз,
Вокруг добрейшие снежинки –
Пример сердечности пушинки.
Подснежником была одна из них –
Известным символом надежды
На доброту и безмятежность,
Здоровья крепость для больных,
Друзей, любимых и родных.
– Ещё легенда. «О дружбе снега и подснежника».
Цветенья, юности богиня Флора,
Рождённым из её груди
Цветам, костюмы раздавала споро
На карнавал, что впереди.
Подснежнику – хитон* кипенно-белый**,
Другим – досталась кисея***
Или камзол**** слегка заиндевелый,
И маска – каждому своя.
А снегу белому не полагался
Костюм на этот карнавал.
Он упросить цветы, как ни пытался,
Никто костюмчик не отдал.
Подснежник снег укрыл своим хитоном.
С тех пор цветок и снег – друзья.
В снегу растут подснежника бутоны.
Легенду люди помнят ту не зря.
*Хитон – широкая, ниспадающая мягкими складками одежда древних греков, в виде длинной или до колен рубахи (чаще без рукавов), которая подпоясывалась с напуском.
**Кипень – белая пена на поверхности воды (при кипении или бурном волнении).
***Кисея – тонкая, полупрозрачная ткань полотняного переплетения
****Камзол – старинная мужская одежда, обычно без рукавов, впоследствии замененная жилетом.
А это сказочный пейзаж «В гостях у гномов».
В плену минутной сладкой дрёмы
Свидетелем таинственных торжеств
Сегодня был у милых гномов –
В волшебном мире маленьких существ.
Цветут там ветки краснотала,
Роняя изумруды с щегольством,
Душа безгрешная в астрале
Сиянием у гномов, божеством.
Дворцы у эльфов в позолоте
Среди садов в серебряной листве,
Незлые звери мирно бродят
И нежатся под солнышком в траве.
Седины радуг водопадов…
Кубышки лилий, разноцветье рыб…
И листопадов маскарады…
Таким бывает счастьем недосып!
– А как без Неба, Солнца, Луны, Звёзд?
В водных просторах собой любовалась,
Царственно шествуя, в небе Луна
Звёздной тропою в зенит забиралась,
Ночью быть Солнцем Царица должна.
Вечером Папа - славянский Ярило* -
Скатится с неба чуток отдохнуть.
Ей же – Селене** – Красаве-светиле
Шанс предоставлен Богиней блеснуть.
*Ярило – Бог Солнца у древних славян.
**Селена – Богиня Луны в греческой мифологии, дочь Солнца, имела 50 дочерей (Олимпийские игры проводились через 50 лунных месяцев).
И опять об осени. «Здравствуй осень!».
Лето в июле наскучило жаром,
Радовал август ночною прохладой.
Осень лазурная песней-балладой
К нам возвращается тихой усладой,
Облаком в небе в убранстве чубаром,*
Звёздами с именем дивным Стожары.**
*Чубарый – о масти лошади (с тёмными пятнами по светлой шерсти или вообще пятнами другого цвета)
**Стожары (Плеяды) – скопление звёзд в созвездии Тельца.
А здесь осень глазами ребёнка. «Любуясь дружбой голубиной».
Чудесно утро в сентябре,
Роса капустного листа
И на лугу, как скатерть, иней
С лучами солнца в серебре.
И я подумал: «Неспроста
Тот лист такой изящно синий».
Искал ответы вполсыта,
Откуда неба широта?
Спросил у стаи журавлиной.
Луна и звёзды. Красота!
Быть может, птицам высота
Курлычет в небе тёмно-синем.
Откуда эта босота,
На кочке сидя муравьиной,
Не видя дальше хомута
И морды рыжей лошадиной,
Познала слово доброта,
Любуясь дружбой голубиной?
Утро.
Лучи под кронами. Восход.
Лес утром девственно-пречистый,
Над сон-травою шелковистой
Аврора в небе отпылала.
На небе тучек хоровод…
Встречайте, люди, дня начало!
Лучи под кронами. Восход.
Красивый в крапинку цветок.
Кружится бабочка.
Любимый дедушкин кусток.
Грибочка шапочка.
Такая детская страна!
Чудесно времечко!
В бородке ныне седина...
Сияет темечко.
Воспоминания щемят душу. Ностальгия. «На пригорке хуторок».
Детство – самое святое.
С прошлым встречи душу лечат.
То лекарство в глубине.
Остальное – всё пустое,
Что без крыльев сокол-кречет,
Что амбары впорожне.
У не езженых дорог
На пригорке хуторок,
В ясном небе жаворонок,
Покосившийся мосток,
Пара рыжих лошадёнок,
Озерко неглубоко,
Быстроногий жеребёнок,
Мамы чудо-молоко
Пьёт дорвавшийся козлёнок,
Стая резвых собачонок,
Да с бурёнкою телёнок.
Тут дышалось мне легко.
Приучали с малолетства,
Нас не думать о наследстве.
Засыпали за арбою
Под Никитиной горою.
Попрощался с милым детством.
Побелел давно висок,
Я же – с кепкою вершок –
Жизни выучил урок.
Так вот бывший пастушок
Вспоминает хуторок.
Афтершок...*
*Афтершок - повторный сейсмический толчок.
А по этому сюжету был снят кинофильм. «Остался сиротой волчонок».
Остался сиротой волчонок.
Он тощим очень был, голодным,
Отшельником лесным безродным.
Ребята приласкали, накормили,
Играли с ним. В итоге приручили.
Другие волки прятались вдали.
Случалось, по ночам истошно выли,
Но вызвать в лес волчонка не смогли.
С ребятами он пас бурёнок,
Считал себя всегда свободным,
Хоть был прирученным животным.
Так выросла огромная волчица,
А ей судьба – с волками пожениться.
Молва: – Ты сколько волка ни корми…
Волчица же не стала торопиться.
Зовут, но в лес невеста… нет! Ни-ни.
Не то, чтоб самка не хотела…
Она с волками песни пела.
Её душа любовью млела.
Матёрый волк к ней прибегал ночами,
Любил и даже угощал харчами.
Волчице же предписано:
– Терпи!
Народ:
– Такими не шути вещами!
Держи, хозяин, зверя на цепи!
В селе волчицу не любили,
Частенько потому бузили,
Мозги хозяину сверлили,
Ругали даже часто всенародно,
Особенно весною ежегодно.
Повёл-таки хозяин зверя в лес…
С людьми что делать? Видно – безысходность.
– Убить не дам! - сказал он наотрез.
В лесу волчицу волки ждали,
В свою стихию долго звали,
Теперь же стаей наблюдали,
Как человек и зверь грехи прощали,
Друг друга очень нежно целовали…
Велел хозяин в расставанья час:
– Беги, моя красотка, в волчьи дали!
Понурился, то видя, старый вяз.
Не раз волчица приходила,
Спасителей своих будила,
Опять к себе принять просила…
Хозяин вёл её обратно в лес,
И всякий раз глаза у обоих слезились…
А люди, волки… все тому в лесу дивились.
Вот так, наверно, в прошлом и случилось:
Волк стал собакой… тени страха без.
Сложная штука - жизнь!
