Водопой

Ты ждёшь покоя. Тяжек этот труд,

особенно, у гор и приозерьев.

Дожди, переродившись, перезрели

для новых выступлений против солнца.

Удушливость и медность - оболгут,

и ложь в мгновенье ока пронесётся,

с деревьями сносясь по-панибратски.

Обзеленяя руки о траву,

ты, как маляр, который банку краски

 

 

расколотил на уйму мелочей:

"Житьё несправедливо, чем ни хвастай.

Ну как не голосить, не чертыхаться,

когда везёт, как бабе что утопла?

Неправду говорят, что мир ничей.

Кому-то это важно иль удобно".

Недавно начался сезон охоты

на юрких перепёлок. Нет ночей!

Стрелки их переводят год от года.

 

 

В просохших палисадах и жнивье,

на солнце серебрится паутина.

Ветра, наевшись пыли, поутихнут;

озёра, огорчив свою бездонность,

отпустят тени путников живьём -

лакать парное прямо из бидона.

Ах, младость! померещилась, приснилась.

Теряет силы бедное жильё.

Заосеняет. Господи, прости нас!

 

 

И нет покоя. Крикнешь громко в даль:

"Эгей, лесник! Как дело? Ты живой там?" -

но лес, представ разгневанным животным,

с налёту пожирает эти крики.

А где-то засыпают города!

Баркас рычит то волком, то тигрицей.

Ты взял ружьё, чтоб спутаться с толпою,

но не стреляешь: лучше - голодать!

Как много птиц на старом водопое.