Микки Маус
Микки Маус пролез. Через форточку он
прыг в квартиру, хвостом потревожил тюль.
И при блеске луны стал огромен, как слон,
стал зловещ, как бухенвальдский июль,
и прекрасен, как сто сумасшедших бабуль,
сто ужасных внучат, беспощадных как нуль.
Три часа. Ночь, жара. Микки Маус в прыжке
пресекает путь к спальне движением гибким.
Лупоглазый как мрак, он совсем налегке,
только зубы блистают в доверчивой милой улыбке.
Только клык бьёт о клык и дыхания свист в темноте.
Микки Маус тоскует, он идёт к детской комнате.
Отворяет он дверь, ухом ручку задев;
раздавил паровозик, приметил кроватку, и - вот:
дети сладко сопят, и летят вниз во сне,
ну а он свистит твист, он танцует, он к детям идёт.
И стучит клык о клык, и слюна орошает кровать,
а за стенкой храпит в две ноздри беззаботная мать!
Микки Маус не зол - просто голоден мыш,
просто детское мясо домашней стряпнины вкусней.
Мать тревожить нельзя - звуки чавканья лишь:
Микки Маус пожирает советских детей!
Вы о том не узнаете из новостей:
Микки Маус пожирает советских детей!
Минни дома не спит. Минни мужа всё ждёт.
Минни горько рыдает, платком вытирает соплю:
"Он в Советском Союзе, он детей снова жрёт,
Ах, зачем я такого проглота люблю!
Я одна, я одна, совершенно одна!
А мой муж пожирает советских детей"
Улыбается Минни всё та же луна,
и ехидно блестит цветом детских костей:
"Ты одна, ах - одна, совершенно одна!
А твой муж пожирает советских детей
14.06.19
