Комендантский час. Сборник стихов о Донбассе

ЛЕГЕНДАРНЫЙ ОРФЕЙ ДОНБАССА

 

" Мы не признали

Наглой воли

Того, под кем

дрожали вы?".

 

А. Пушкин "Клеветникам России"

1831

 

Поэзия - это язык тайного знания, таким языком написаны Ветхий и Новый Завет, все священные книги, все мифы народов мира, где самые свежие новости дня - и на завтра, и на послезавтра.

У Пушкина в сто раз меньше высоких технологий и в сто раз "хуже" рифмы, чем у сегодняшних рифмозайчиков, которые с восторгом взаимного восхищения признали наглую волю именно того, под кем должна дрожать Россия. Сегодня русская поэзия делится на тех, кто признал и на тех, кто не признал эту наглую волю того - под кем дрожать!..

Прекрасный поэт Владимир Скобцов не признал, и хуже того, он - легендарный Орфей Донбасса, великого Сопротивления дрожанию! Великолепные цитаты его поэзии переживут любой срок давности, но сейчас я не хочу превращать его в цитатный танк и в цитатный банк. А хочу, чтобы Вы, драгоценный Читатель, в этой книге увидели родного, живого, трепетного Человека, у которого - сильный, породистый талант, Божий дар, язык тайного знания. И вне зависимости от любых событий, такой поэт - всегда историческое событие, его поэзия превращает действительность гегемонстра - в недействительность!.. Таков язык тайного знания - как не дрожать!..

 

Ю н н а М о р и ц

 

 

НАЧАЛО

 

 

Когда последний уплывёт

Ковчег, набитый протеже,

и ты не выживший уже,

но и не умерший ещё.

 

Водой меж пальцами течёт

жизнь, перед Богом в неглиже

ты смотришь в хронике уже

то, что не началось ещё.

 

Какой ценой оплатишь счёт

у воронья на дележе?

Война не кончится уже,

война не началась ещё.

 

И на последнем рубеже

как пень, как хрень, как пёс, как чёрт

торчишь, не выживший ещё,

но и не умерший уже.

 

 

АПОСТОЛ

 

 

Держись, держись, прорвёмся, братик,

Ещё зубами будем рвать их,

Ведь на войне, не на кровати,

Навылет, а не наповал.

 

Жизнь тяжела, а смерть крылата,

Плевать ей, кто укроп, кто вата,

Кому Россия виновата,

А кто Донбассу задолжал.

 

Ждут нас небесные альковы,

Да снайпера, видать, хреновы

И песни пуль для нас не новы,

И мы со смертью не на вы.

 

Ты покури, а я прикрою,

Смотри: за первою звездою

Гуманитарные конвои

Ведут усталые волхвы.

 

И Ирод цел и жив покуда,

Гешефт свой делает Иуда

И мы тобой не верим в чудо,

И на войне, как на войне...

 

Разорван в клочья мира атом,

Нещадно кроя небо матом,

Апостол в должности медбрата

Мессию тащит на спине.

 

 

НЕПОКОРЁННЫЙ

 

 

Не надо плакать над судьбой,

Прибереги души чернила,

Она тебе не изменила,

Она по-прежнему с тобой.

 

Звенит натянутой струной

Судьба, её не выбираем,

Между чистилищем и раем

Скажи спасибо, что живой.

 

Не надо плакать над страной,

Где слёзы ничего не значат,

Она, поверь мне, не заплачет

Ни над тобой, ни надо мной.

 

Незваным гостем в дом родной

Уже грядёт иной порядок,

Где человечины вкус сладок,

Скажи спасибо, что живой.

 

Не надо плакать над собой -

Солдатик, вышедший из комы,

Сказал, что там полно знакомых,

Как будто съездил он домой.

 

И над твоею головой

Склонился ангел поседевший -

Не ты один осиротевший,

Скажи спасибо, что живой!

 

 

БОЛЬШЕ НЕКОМУ

 

 

Не от барских щедрот,

Кого жизнь не убила,

Называли народ,

Больше некого было.

 

А беда, как вода,

Дождик капал на рыло,

Не бежал никуда,

Ему некуда было.

 

Сон, не видящий снов,

Молодецкая сила,

Не искал подлецов,

Ему незачем было.

 

Узел времени пал,

Королевство прогнило,

Он стихов не читал,

Ему некогда было.

 

Но когда в чёрный год

Неба лопнула жила,

Он держал небосвод,

Больше некому было.

 

 

 

 

БРАТИШКА

 

 

Зарыт своими,

Забыт страной,

Закрыто имя,

Лишь позывной.

 

Судьбы случился

Бараний рог,

Кто мог, скрутился,

А он не смог.

 

Ни прыгать с пирса,

Ни жечь причал,

Кто изловчился,

А он не стал.

 

Те, что пожиже,

Шептали: "лох",

Уже в Париже,

А он не смог.

 

Крысиным ором:

- Твоя ль беда? -

Кричали хором,

А он сюда.

 

Мать похоронки

Не ждёт, сынок,

Иди сторонкой.

А он не смог.

 

Ни за медали,

Ни за пятак,

Вы их не дали

Ему и так.

 

В полнеба пламя,

В полвека смог,

Кто выжил - с нами,

А он не смог.

 

На место пусто,

Уставом тёрт,

В казарму пустит

Сверхсрочник Пётр.

 

Дадут бельишко

И скажет Бог:

- Привет, братишка!

Я б так не смог.

 

 

МОЙ РАЙ

 

 

Мой рай, мой край. Об этот край суровый

Ломают копья, расшибают лбы.

Я создан из его любви и крови,

Труда и воли, слова и судьбы.

 

Его судьба - нелёгкая дорога,

По ней он шёл, не полз и не петлял.

В лицо он видел дьявола и Бога,

Пред ними не скулил и не вилял.

 

Был столько раз оболган, продан, предан,

Лицом к беде, у смерти на краю,

Он никогда не называл соседом

Родную мать и родину свою.

 

Он прям, упрям, он твёрд, не терпит лени,

Он бил всегда за подлость по зубам,

Он никого не ставил на колени,

Поскольку никогда не станет сам.

 

 

НЕ ИЗМЕНИ СВОЕЙ ЗЕМЛЕ

 

 

В который век в рассветной мгле

Тебя сирены вой разбудит,

Не измени своей земле,

А остальное будь, что будет.

 

Когда накроет тьма зенит

Душа оглохнет от орудий,

Своей земле не измени,

А остальное будь, что будет.

 

Когда страна твоя в огне

И слёзы горя не остудят,

Не измени своей земле,

А остальное будь, что будет.

 

Тот, кто останется живой,

Пусть наши судьбы не осудит,

Я буду чист перед тобой,

А остальное будь, что будет.

 

 

НАКАНУНЕ

 

 

Ещё не стынет след ничей,

Ещё не выплаканы слёзы,

Ещё не верится в прогнозы

Благих, убогих, трепачей.

 

Не слышен сердцу зов трубы,

Созвездья спят в ночной реке,

Младенец спит, в его руке

Зажата линия судьбы.

 

И мать, пока что не вдова,

Так сладко спит в обнимку с мужем,

Он для войны ещё не нужен,

Она пока ещё жива.

 

Туман окутал берега,

Не выдаст Бог, ни хрустнет ветка,

Выходит пиррова разведка

В расположение врага.

 

 

 

ДОНЕЦК 2015

 

Прицелом в небе Марс краснел,

Шёл год 2015,

Закату здесь не удержаться,

Сегодня ночью артобстрел.

 

Крылом почти касаясь тел,

Под артой ангелы кружатся,

Им до рассвета б продержаться,

Сегодня ночью артобстрел.

 

Кто в этот год, остался цел,

От слов попросим воздержаться,

Донецк, 2015,

Сегодня ночью артобстрел.

 

Тех, кто в аду не уцелел,

В Рай пригласит Господь на завтрак,

Жизнь переносится на завтра,

Сегодня ночью артобстрел.

 

 

ДОНЕЦКИЙ СПАС

 

 

Столетья предрассветный час,

Век тёмен, времена лихие,

Лицом к лицу к беде Донбасс,

Плечом к плечу в беде Россия.

 

Восход над шахтами погас,

У ада спонсоры крутые,

Накрыло тучами Донбасс,

Ложится тень на всю Россию.

 

Летит осколочный фугас.

Потомок Каина и Кия,

Что на прицел берёт Донбасс,

Прицел наводит на Россию.

 

В садах Господних хриплый бас -

Гудите, трубы заводские!

На небесах сплошной Донбасс,

Под небесами вся Россия.

 

И на крови Донецкий Спас,

И позывной берёт мессия,

И вызывается Донбасс,

И отзывается Россия!

 

 

НЕБО

 

 

Гул синевы высокой

В землю вошёл по локоть.

Если закроешь окна,

В окнах не будет стёкол.

 

Если закроешь уши,

Будешь ты слышать кожей.

К Богу взывают души,

Ты их услышишь тоже.

 

Если чиста рубаха,

То не страшна разлука.

На небесах нет страха,

Если смотреть без звука.

 

Их синева упруга,

Можно смешать в мольберте.

Если обнять друг друга,

Можно забыть о смерти.

 

 

ВЕЧЕР

 

 

В этом городе светлом,

где разлук километры

облаками под ветром

всё плывут в высоту,

 

в этом городе вечном,

где знаком каждый встречный

он гуляет беспечно

и деревья в цвету

 

лепестками на плечи,

как наряд подвенечный

и невесты, конечно,

примеряют фату,

 

в этом городе старом

он напару с гитарой

и гетеры нектары

преподносят ко рту,

 

в этом вечере синем

смерти нет и в помине

и любовь не покинет,

и деревья в цвету,

 

в этом вечере вечном,

остановке конечной,

он смеётся беспечно

с сигаретой во рту.

 

Не замеченный в шуме,

не отвеченный зуммер,

не отмеченный умер

под обстрелом в саду.

 

 

ТЫСЯЧА ЛЕТ ВОЙНЫ

 

 

Бог не мой и не мой вождь,

Вышиванки в крови вязь,

И в умишке его ложь,

И в душонке его грязь.

 

Я в гортани его кость,

Я его головы боль,

Я, как он, на земле гость,

Я, как он, для небес ноль.

 

Но пока пядь земли, горсть,

Есть донецкой, я не голь,

Он в задаче моей гвоздь,

Умножаемый на ноль.

 

Мир театр, а Донбасс тир,

И мишенями в нём мы.

Где-то есть, говорят, мир,

На него посмотреть бы.

 

 

ЭХО

 

 

Душа вдоль вечности плывёт,

услышь, она поёт

о том, как любит он её,

Как любит он её.

 

Звучит над нами, не устав,

вселенский лейтмотив -

кто жив любовью, тот и прав,

услышьте те, кто жив,

 

как на седьмых на небесах

душа его поёт

о том, как любит он её,

как любит он её.

 

А смерть вошла, как и не жил,

под левое плечо,

его другой солдат убил,

солдату нипочём

 

его любовь, а есть устав -

врага списать в архив,

кто виноват и кто здесь прав,

решайте те, кто жив.

 

И только эхом в облаках

по вечности плывёт

о том, как любит он её,

как любит он её.

 

 

ЧЕТВЁРТЫЙ ВСАДНИК

 

 

Ни отпито, ни отпето

За блокпост прорвалось лето

На юга.

 

К Рождеству пустые ясли

И, что будет, нам не ясно

Ни фига.

 

Веселится где-то лето

И смеётся счастье где-то,

Да не здесь.

 

И не то, чтоб денег нету,

Я вернул судьбе билеты -

Совесть есть.

 

Над растяжек паутиной

В небе стаей журавлиной

Чей-то вздох.

 

Если есть ты, то послушай,

Как к тебе взывают души

Наши, Бог.

 

Море жизни не безбрежно,

То ли праведно, то ль грешно,

Жил не так.

 

Если сунут в спину нож мне,

Дам Харону на таможне

Не разменянный пятак.

 

Позолоченную осень

Мародёр в мешке уносит

В никуда.

 

Жёлтый лист дрожит в оконце,

Под прицел заходит солнце

Навсегда.

 

Грянет выстрел в синей выси...

Я искал тебя полжизни,

Да не там.

 

Ты бежишь ко мне босою,

Бледный всадник за тобою

По пятам.

 

 

ОГОНЁК

 

 

С неба уголёк, не сберечь висок.

Прочь ушла душа, да, видать, не вся.

Заходи, судьба, к нам на огонёк.

Не надолго, так позабавимся.

 

Что мне амулет, если рикошет,

Ловишь на живца, на себя, глупца?

Эй, таможенник, пропусти рассвет!

Да таможенник не старается.

 

Хоть на полчаса, на минутку хоть,

Лентам трассеров не видать конца,

Ты на огонёк загляни, Господь!

Ненадолго, так, позабавиться.

 

Как люблю её, знает Бог один,

Перед нею мне не раскаяться.

Как сберечь её, знает чёрт один,

Вот сюда б его! Не является.

 

То ли волком выть, то ли песню петь,

То ли в небо масть, то ли наземь пасть.

К нам на огонёк заглянула смерть.

Ненадолго, так, позабавилась.

 

 

ДОНЕЦКАЯ ЮНОСТЬ

 

 

Эх, кабы знал заранее,

Соломки б подстелил!

Мне снится утро раннее,

На пальцах след чернил.

 

Пиратство радиоузла,

Шуршание иглы,

Магнитофоны "Яуза",

Высоцкий и Битлы.

 

И повзрослеть старания,

И первый сабантуй,

И первое свидание,

И первый поцелуй.

 

Там счастье не разменяно,

Там ещё ярок свет,

Там нет детей расстрелянных,

Там Украины нет.

 

 

МОЛОХ

 

 

Мы кузнецы и дух наш Молох,

Кто ищет, тот всегда найдёт,

Судьба сменила серп и молот

На батальонный миномёт.

 

Сквозь звездопад летит осколок,

Пуская ангелов в расход,

Лет через триста археолог

Находку выбросит в отход.

 

Как лупит ГРАД, что значит голод,

О том, как выглядит прилёт

Расскажет выживший ребёнок,

Который нас переживёт.

 

Родись герой без недостатка,

Ему бы не было цены,

Кому "победа" слово сладко,

Тот не видал ещё войны.

 

Блажен бедой не перемолот,

Блажен не знающий забот,

Блажен, кто смолоду был молод,

Блажен рождённый в мирный год.

 

 

НЕ БОГ УБИВАЕТ

 

 

Не Бог убивает - люди.

Сакральные жертвы в прошлом,

Не дай откосить Иуде

Слезами в спектакле пошлом.

 

Андреевский спуск к Аиду,

Крещатик в морозном зуде,

С колядками панихида,

Не Бог убивает - люди.

 

Нетрезв инвалид спросонок,

Звенят медяки в посуде,

Сдаёт на АТО ребёнок,

Не Бог убивает - люди.

 

С фасада следят химеры

За шабашем и угаром,

Но помни: проспект Бандеры

Кончается Бабьим яром.

 

Погибших похоронили,

Виновных назначат судьи.

Смеялись вчера над ними,

Не Бог убивает - люди.

 

Гламурные тёти-дяди,

Ребёночек-торт на блюде.

Есть слово такое - "бл@ди",

Не Бог убивает - люди.

 

 

ПОД НОВОАЗОВСКОМ

 

 

На небе целится в межбровье

Луна винтовкой номерной

И падает на Приазовье

Звезда разжатой пятернёй.

 

Свечу поставив в изголовье

Пятиконечною бедой,

Клянёт земля судьбину вдовью

Несостоявшейся весной.

 

Не воротить погибших кровью,

Со спиртом фляжечку открой,

Они там выпьют за здоровье,

А мы от горя по одной.

 

Не внемля адову злословью

Над убиваемой страной,

Я воскрешал слова любовью

И тихо плакал Бог со мной.

 

 

СЕРЁГА

 

 

Где бьётся волна о земной изгиб

И небеса по краю -

Про Лукоморье сюжет избит,

Быль или бред, не знаю.

 

Губами к истокам и я бы приник,

Откуда вода живая.

Притчу вещает могучий старик,

Я его с детства знаю.

 

Байки бойко дано травить

Бывалому краснобаю,

Впрочем, Серёга нормальный мужик,

Я его с детства знаю.

 

О том, что беда в вышине кружит,

Верёвкой судьбина злая

Серёга не скажет, он крепкий мужик,

Я его с детства знаю.

 

Где бьётся волна о степной изгиб

И сухогруз по краю,

Там у Серёги сынок погиб,

Как с этим жить - не знаю.

 

 

 

 

НЕБЕСНЫЙ ОГОНЬ

 

 

Жизнь горазда бить баклуши,

Смерть, как водится, шустра,

Ночью стылой греем души

У вселенского костра.

 

Скрежет с грохотом послушай

И отпустятся грехи,

Чёрту в лапы, Богу в уши

То ль молитвы, то ль стихи.

 

Не подвластны пуле-дуре,

Злым надеждам вопреки,

Песню сложим и прикурим

От дымящейся строки.

 

Кто-то в небе вёсла сушит,

Где-то лязгает броня,

Греют крылья наши души

У небесного огня.

 

 

ЕСЛИ Б НЕ БЫЛО ВОЙНЫ

 

 

Если б не было войны,

Смерти ангелов на крыше,

Как вкушали б с нами вы же

Хлеб с вином и без вины!

 

Если б не было войны,

Были б славными ребята,

На УкрАине солдаты,

И не пасынки - сыны.

 

Если б не было войны,

Вряд ли не было бы мира

И иного бы кумира

Сотворили пацаны.

 

Если б не было войны,

В рай не убегали б дети,

Наши дети на рассвете

Мирные смотрели б сны.

 

Если б не было войны,

Кто-то в подлецы б не вышел,

Кто - в герои и, что выжил

Моей не было б вины.

 

 

НЕ УБИЙ

 

 

В Печерской лавре дремлет змий,

Донбасс не им крещён,

звучит по-русски "Не убий!",

но русский запрещён.

 

Вдали осталась речка Стрый

и Киевский вокзал,

и хлопчику казалы: "Вбый!" -

он брал и убивал.

 

Когда ресницы поднял Вий

и бог его Тарас

из-под земли талдычил: "Вбый!" -

он убивал как раз.

 

И был блокпост кацапский в рай,

и кровь текла в реке,

и он просил: "Не убивай!"

на русском языке.

 

БАЛЛАДА О ДОНБАССЕ

 

Проснулся Зверь в кромешной темноте

И пали ниц пред ним и стар, и мал,

Прогнулись даже братья во Христе,

Прогнулось всё, ну а Донбасс стоял.

 

И добровольцы гибли на кресте,

Отдавши Богу душу и судьбу.

Квартиры им в наём сдавали те,

Кто видеть ДНР хотел в гробу.

 

Из Украины каждый божий день,

Канады, штатов, из-под одеял,

Нас проклинали все, кому не лень,

Донбасс, как и положено, стоял.

 

Сестричкой к нам приехала служить

Из харьковских, отчаянных людей,

Ей ногу оторвало, будет жить,

Спасибо братьям, что остались с ней!

 

В тот урожайный високосный год

Над степью смерти щерился оскал,

Не знал такого ни один аэропорт,

Донбасс, как и положено, стоял.

 

Двух наших пленных, двух семей отцов

Вдавили танком в чрево матушки-земли,

Что было в душах - не отыщешь слов,

Кто видел, но помочь им не могли.

 

Одни похоронили здесь детей,

Другие с песней вышли на вокзал,

Бог им судья в душевной простоте,

Донбасс, как и положено, стоял.

 

Вернётся всё, вернутся даже те,

Кто в Киеве за нас переживал,

Кто не прислал ни точки, ни тире

И кто молчанием ковал побед металл.

 

И кто крысиною побежкою отсель

Сбежал учить нас мужеству в Москву,

И те, кто в тропиках устал хлебать коктейль

Нам не простят ни посох, ни суму.

 

И было много всякого на грех -

Расскажешь, так пошлют на Колыму,

В кровавом полюшке один за всех

Донбасс стоит, как и положено ему!

 

 

ВСЁ ПРОХОДИТ

 

 

Я точно обещаю вам, ребята,

Что будет май и будут мир, и труд,

Со временем всё кончится когда-то

И даже время, если нам не лгут.

 

Себе ли не на горе,

В немыслимой дали

Не разошлись мы в споре,

Как в море корабли.

 

Нажали на педали,

Мост за собой сожгли

И поминай, как звали,

Спасибо, что зашли.

 

Проходит всё, теперь я это знаю,

Прекрасное, чем дальше, тем ясней.

Проходит всё - и глупость молодая,

И молодость проходит вместе с ней.

 

Отыщется едва ли

У матушки-земли

Чего мы не проспали,

Чего не сберегли.

 

Народная блатная,

Крутись под портвешок.

Страна моя родная,

Давай на посошок!

 

Но как бы нам ни пилось и ни пелось,

Похмелие чем горше, тем честней.

Проходит всё, жизнь переходит в зрелость

И век пройдя, уходит вместе с ней.

 

Судьбы дорога скользкая,

Летят за поворот

То сволочь комсомольская,

То божий идиот.

 

И тем, кто жизнь калечил,

Не передать привет,

Иные уж далече,

Иных в помине нет.

 

На серебро меняя златокудрость,

Зима уже всё ближе и верней,

Проходит всё, проходит даже мудрость

И жизнь, пройдя, уходит вместе с ней.

 

О, сколько душ набилось

В небесное жильё!

Распух и лопнул Гиннес,

Считая вороньё.

 

На небесах печали,

Как в песне "Журавли",

В раю их привечали,

При жизни не смогли.

 

Скажу вослед: "До встречи!" тем ребятам,

Что проложили к Богу мне маршрут,

На свете всё кончается когда-то,

И даже войны, если нам не лгут.

 

 

МЕТАЛЛ СОПРОТИВЛЕНИЯ

 

 

Корнями в антрацит пророс,

Стоит, не дрогнув, город роз,

Четыре года город крыс

Его гортань зубами грыз.

 

Воскрес надеждою Донбасс,

Такого фортеля от нас

Господь и сам не ожидал,

Мы переплавились в металл.

 

А на войне, как на войне

Дороже жизни смерть вдвойне,

Мы переплавились в металл,

Прочней металла мир не знал.

 

Который год кровавый пир

И даже равнодушный мир

От нашей прочности устал,

Мы переплавились в металл.

 

Ухи не сваришь из похвал,

Кто не дожил, а кто сбежал,

Мы переплавились в металл,

Металл от боли крепче стал.

 

Как век за веком, день за днём

Идёт крещение огнём,

Мы переплавились в металл,

Металл от прочности устал.

 

 

ГОСПИТАЛЬ

 

 

Эй, начальник, не стой, как на выпасе

и под носом себе подотри,

ещё гады такие не выросли,

что меня закопать бы смогли.

 

И подарки свои, что принёс в горсти

забери, и назад отойди,

я про то, как конечности выросли

сон смотрю, ты меня не буди.

 

Ты, товарищ, меня, дорогой, прости,

что не встал в полный рост пред тобой,

за спасибо ты ноги мне вырасти,

что отдал за тебя, дорогой!

 

Жаль, рука моя в гипсе на выносе

и не нужен рукав для другой,

ни пришить, ни приклеить, ни вырастить,

что оторвано сукой войной.

 

И не пой надо мной, как на клиросе,

и про совесть свою не гунди,

под медалькой твоей как ей вырасти

на начальничьей белой груди?

 

 

НЕ ДО ССОР

 

 

Когда небо, бездонно до сини,

Нас считает с тобой по осени.

Эту осень и эту синь ценить

Научиться пора бы нам.

 

Нас судьба разбросала по миру,

Как листву разбросало по ветру,

От Ванкувера до Ганновера

Мягко ль стелят, ребята, там?

 

Не тяни меня в спор, я вышел,

Мне уже ни до ссор, ни выше,

Не учи меня жить, я выжил,

Как я выжил, не знаю сам.

 

Нас война разбросала по миру,

И по совести, и по колеру,

От Тернополя до Житомира,

Сладко ль спится, ребята, вам?

 

Что ты крикнешь охрипшей глоткой,

Сколько выпьешь палёной водки,

Когда лупят прямой наводкой

По тебе и по площадям?

 

Как бы нас ни швыряло по миру,

Ни по совести, ни по колеру,

Ни по крузеру, ни по роверу

Не утащишь с собой к чертям.

 

Когда небо, бездонно до сини,

Сосчитает нас всех по осени,

Эту осень и эту синь цени,

Если будешь ещё живой.

 

Нас судьба разбросала по миру,

И по совести, и по колеру,

Привыкая к чужому номеру,

В твоём доме живёт другой.

 

 

Я РОДИЛСЯ В ДОНЕЦКЕ

 

 

Помню снег Уданьшань, мэйхуа на снегу,

как в предгорьях Юньнань розовели акации.

Я родился в Донецке, в мирном году

своей нынешней реинкарнации.

 

Верный конь за кормой, дело было в Крыму,

след кровавый простыл от моей эмиграции.

Я родился в Донецке, в мирном году

своей нынешней реинкарнации.

 

Шла по Ладоге жизнь к нам сквозь злую пургу,

я забыть не могу лютый вой авиации.

Я родился в Донецке, в мирном году

своей нынешней реинкарнации.

 

Бьют тяжёлым по нам, стены гнутся в дугу

и метафоры все далеки от абстракции,

я родился в Донецке и покуда живу

в своей нынешней реинкарнации.

 

В синеве твоих глаз, во вселенском пруду,

и Голгофа моя, и моё воскрешение.

Я родился в Донецке, в него и уйду

в окончательном перерождении.

 

 

ИНТЕРНАЦИОНАЛ

 

 

Из репродуктора в передней

Звучит Интернационал

И снова бой, и не последний,

И здесь Иосиф не соврал.

 

Взывает к небу век от века

Земля, уставшая от бед:

- Не отрекись от человека,

Верни пророка в Назарет!

 

Ты видишь сверху всю картину,

Нет проку Ирода унять,

Нельзя пророку в Украину,

Нельзя распятым быть раз пять.

 

Благая весть в боеприпасе,

В аду дебальцевской печи,

Не на Парнасе, на Донбассе

Куют архангелам мечи.

 

На верещание и стоны

Не обращай свой слух, Господь,

Когда наш разум возмущённый

Войдёт в украинскую плоть.

 

 

СТЕПЬ ДОНЕЦКАЯ

 

 

Во саду ли, во Царьграде

прибивали щит к ограде

наши предки не за бабки,

а Отечества заради.

 

И Тугарин половецкий

огребал в степи донецкой,

и хазарское кагало

огребало, и немало.

 

Были мы и под ордой,

бусурманы кряж родной,

местных шибко опасаясь,

обходили стороной.

 

Здесь с сюрпризами кошмары:

степью с турками татары

под себя ходили часто,

не снимая шаровары.

 

Даже с Хортицы дружок,

что своих в неволе жёг,

через Кальмиус не шастал

на донецкий бережок.

 

Забегали как-то шведы

и откинули здесь кеды,

и французов, бес им в пузо,

увезли двухсотым грузом.

 

Были воины Антанты

здесь, осваивая гранты,

из интимных мест друг друга

вынимали аксельбанты.

 

Шли толпой силовики,

обломали им клыки

и китайские гимнасты

тоже клеили здесь ласты.

 

Ведь шахтёрам хоть Брюс Ли,

хоть Мухаммед ты Али,

хоть Ван Дамм - они достанут

всё равно из-под земли.

 

В категории "фашисты"

европейские артисты

попытать решили сил,

результат не убедил.

 

И у Бога на виду

натворили здесь беду,

даже черти охренели

от сочувствия в аду.

 

Это что ж за дурачок

так ослаб на мозжечок,

что припёрся в вышиванке

к нам в Донецк под пиджачок?

 

Аль, не знаешь, дуралей,

нет Отчизны нам милей?

Не уходит гость незваный

без шахтёрских, без люлей.

 

Мчится время, как вода

в ожидании суда,

али кто-то в схрон нагадил,

али звал тебя сюда?

 

Он ответствует, гундяв:

- Я никого нэ вбывав,

нэ шукав соби рабив,

а на трактори робыв.

 

Шлёт укрАина сынов,

чернозём для них готов -

место есть в степи донецкой

средь нечуждых им гробов.

 

 

ЗИМА

 

 

Рассвет ушёл и был таков,

Хома ждёт третьих петухов,

В гробу надежды нет мертвей,

Введите Вия в мавзолей!

 

Тиха украинская ночь,

К Аиду Днепр уносит прочь

Анафемы Петра указ,

Стихи "Полтава", Пушкин АС.

 

Луна. От имени Иван

Корёжит галицких селян,

Брехни наследники Тараса

Хотят иваськиного мяса.

 

С благоговейностью в лице

Иуда колет УПЦ,

У чёрта выиграв в картишки,

"Майн кампф" цитируют детишки.

 

На небо уповает власть,

Но больше нечего украсть,

На небо уповает голь.

Чайковский. Святки. Ля-бемоль.

 

Идёт похожее на снег.

Сходи за водкой, имярек.

Всё лучше, чем сходить с ума.

Картина Репина. Зима.

 

 

 

 

ПУТЬ К СПАСЕНИЮ

 

 

В наличие ада и рая

кто верит, воздастся по вере,

дающую руку кусая,

в зверей превращаются звери.

 

У смерти пустые глазницы,

стервятникам крыть правду нечем,

во тьму превращаются птицы,

клюя Прометееву печень.

 

Горилка и сало на блюде,

и к чёрту прямая дорога -

в кого превращаются люди,

когда отрекутся от Бога?

 

У чёрта и звёзды виднее,

и путь ко спасению узкий,

когда украинец умнеет,

он снова становится русским.

 

 

НЕ БРОСЬ

 

 

Летит Отчизна под откос,

Конец ремёсел,

Ты во спасенье её брось,

А ты не бросил.

 

Ты в этом в мире только гость,

Другие гости

Давно ушли, сказавши:

- Брось!

А ты не бросил.

 

Трещит, устав, земная ось,

От зим и вёсен,

Инстинкт подсказывает:

- Брось!

А ты не бросил.

 

Души не вешаешь на гвоздь,

Не сушишь вёсел,

Тебе приказ отдали:

- Брось!

А ты не бросил.

 

Всех мирозданий зреет гроздь

В одном вопросе,

Когда тебе предложат:

- Брось!

А ты не бросишь.

 

Люби её, какая есть,

Отцом ли, мужем,

Не важно, нужен ли ты здесь,

Ты там не нужен.

 

И как бы горько ни жилось,

Хоть на погосте,

Живи, когда сказали:

- Брось!

А ты не бросил.

 

ПРИТЧА О ПОСЛЕДНЕЙ ВОЙНЕ

 

 

Было семь царей

У семи морей

И на зависть всем

Чудеса, все семь.

 

До седьмой беды,

У седьмой воды,

У семи морей

Ждали семь зверей.

 

Ждали семь царей

У семи морей

И молились всем

Ангелам, их семь.

 

Взяли семь мечей,

Дали семь ночей,

Кровью семь ключей,

Стал рекой ручей.

 

Сдали палачей,

Стали половчей,

Стала кровь ничьей

И Господь ничей.

 

Пали семь царей,

Пали семь зверей,

Пали назло всем

Ангелы, все семь.

 

Кому дело швах,

Кому тело в швах,

Чей развеют прах

На семи ветрах?

 

Горе семь царей,

Горя семь морей.

И достались всем

Небеса, все семь.

 

 

ТРОЯ

 

 

Зачем и как сей мир устроен,

спроси при встрече сценариста,

и мы нужны здесь, как статисты,

и Зевсу надо быть на троне.

 

Кордон титанами утроен

и на Олимп пути тернисты,

и у богов дела нечисты,

и Менелай идёт на Трою.

 

За Трою вставшие горою

и за ахейцев длинный список,

в борьбе не будет компромиссов,

Аид нейтрален, ждёт героев.

 

И замер мир, а за кулисой

готовят действие второе:

когда закончатся герои,

их роли доиграют крысы.

 

Траншеями погосты роют,

там, где чернеют кипарисы

лежат Ахиллы и Парисы,

и мародёры входят в Трою.

 

 

ПЕРЕПРАВА

 

 

От лукавства и от фальши

не поставите свечу,

мне б от этого подальше,

я Харону заплачу.

 

В райских кущах, в райских чащах

горько плачет старожил,

не бывает жизни слаще,

чем, которую прожил.

 

Пей вино, закусим сливой,

суетиться, Постум, зря,

жизнь бежит волной гульливой,

что с тобой, что без тебя.

 

И не видно переправ где,

у последней, у межи

что толкает жить по правде

нас над пропастью во лжи?

 

В ожидании восхода,

не видавшие его,

от прихода до исхода

так живут и ничего.

 

Не один ещё мессия

закачается в петле,

ближе к небу, чем Россия

нету места на земле.

 

В райских кущах не убудет,

в райских кущах саду цвесть.

И стоят под небом люди:

у Харона негде сесть.

 

 

ИВЕРСКАЯ

 

 

Бьёт прямою наводкой в звонницу

Бесов сын, то ли Виев зять,

Но надежды рукой дотронешься

И не хочется умирать.

 

Бесприданница, беззаконница,

Шестипалые, вот вам пять!

То ль наложница, то ль невольница,

Отчим польский, чужая мать.

 

Белый свет для них не околица

И землицы своей на пядь.

Как ни мылиться, не отмоются,

Душу мылом не отстирать.

 

У чертей по ночам бессонница

И под нечистью гнётся гать.

Как вам курвится, как вам молится,

Украинцы простые, ****ь?

 

В ночь отчаянья скачет конница,

За спиною ушедших рать,

Лишь надежда крылом дотронется

И не хочется умирать.

 

 

ИОРДАНЬ

 

 

У преисподней тени нет и света,

Из преисподней злые голоса.

Шахтёр, зажав зубами сигарету,

Стоит, где был, и держит небеса.

 

Пред Богом чист душою и исподним,

По воле, по судьбе ли, по вине,

Идёт огнём крещение Господне

В асфальтовой донецкой полынье.

 

Трещит земной оси истёртый ворот,

К Всевышнему дончанам по пути,

Здесь, на земной оси стоит мой город,

Земле с орбиты не даёт сойти.

 

Венозны тучи предрассветной ранью,

Сбил кто-то пепел ветром от крыла,

И над аэропорта иорданью

Белеет голубем БПЛА.

 

 

КЛЯТВА

 

 

Когда к тебе я не приду,

Не бойся и не плачь, родная,

Нас доставляют прямо к раю,

Когда Донбасс горит в аду.

 

В раю я совесть сберегу,

Сбегу, когда настанет утро,

В раю мне будет неуютно,

Когда Донбасс горит в аду.

 

Быть приговору, быть суду.

Не приведи на нары, Боже,

В раю дончанам быть негоже,

Когда Донбасс горит в аду.

 

А если в ад я попаду,

Вернусь, восстану той же ночью,

В аду погано, но не очень,

Когда Донбасс горит в аду.

 

 

ЗВЕЗДОПАД

 

 

Не будь атеистом

в канун звездопада

здесь звёзды так близко,

что спичек не надо.

 

А будь альпинистом,

при ясной погоде

здесь небо так низко,

что в небо уходят.

 

Уходят, да только

любимые люди,

их меньше настолько,

что больше не будет.

 

Последнею долькой

надежды на блюде

здесь горе так горько,

что горше не будет.

 

Скажи себе строго:

- И хуже бывало.

И боли так много,

что водки всё мало.

 

Не будь атеистом,

душа не блудница,

здесь к Богу так близко,

что грех заблудиться.

 

 

РАСЧЁТ ОКОНЧЕН

 

 

Не бывать другому разу,

если с первого успел,

по судьбе не по приказу,

рассчитайся те, кто смел.

 

Кто за нас назначил цену,

кем окончится расчёт?

Нам положено ждать смену,

даже если не придёт.

 

За душой у нас немного,

только родина да честь,

сердце милой, душа Богу,

долг Отчизне - всё, что есть.

 

Не судите братцы строго,

отпустите удила,

долго ждали мы подмогу,

да подмога не пришла.

 

Позвала труба в дорогу,

не рыдайте по судьбе:

сердцу пуля, душа Богу,

жизнь Отчизне, честь себе.

 

Ждать бы нам другого раза,

может, кто остался б цел,

ждали долго мы приказа,

да приказ не подоспел.

 

 

СМЫСЛ

 

 

Для чего живём, как ни попадя,

Для чего снуём, для кого?

Не ищите ответ у тополя,

Не ответит он ничего.

 

Не пытайтесь узнать у философа

Смысл диффузии бытия,

Мирозданья центр, где его софа,

Остальное - иллюзия.

 

Не спросите о том поэта вы -

Разрыдается вам в пальто

И как жить потом после этого,

Не подскажет уже никто.

 

А спросите парнишку местного,

Что в окопе с прикладом в плечо,

Он пошлёт так тепло и по-честному,

Что захочется жить ещё.

 

 

РУСЬ

 

 

Чудесами полно решето,

в этом Русь не знает недостатка,

любит Бог Россию без остатка,

любит просто так, а не за что.

 

Можно смело ставить рубль за сто -

жизнь здесь не закончится исходом,

жизнь и смерть кружат здесь хороводом,

можно не гадать, случится что.

 

И на трон взойдёт неважно кто,

и мессиям на Руси потерян счёт,

тихо речкой по песочеку течёт

кровь людская, боль без края, но зато

 

душ для рая полно решето,

в этом Русь не знает недостатка,

раствори себя в ней без остатка

чтобы, умирая, знать за что.

 

 

ЧУДО

 

 

В ночь никуда из ниоткуда

Жизнь фейерверками неслась,

Мы так надеялись на чудо,

Оно надеялось на нас.

 

Взойдя на царствие Иуда

Играл нам соло на трубе,

Мы так привыкли верить в чудо,

Что разуверились в себе.

 

Любить священней нету долга

Её в любые времена,

Я верил родине так долго,

Что мне не верила она.

 

- А вот вам хрен и вот вам блюдо!-

Скажу, архангелам грубя, -

Под небом есть России чудо,

Чтоб небо верило в себя.

 

В раю распахнутые двери

Семи российским чудесам,

Господь в неё так долго верил,

Что я в него поверил сам.

 

 

РОССИЯ

 

 

Пункт изначальный, пункт конечный,

ни извернуться, ни сбежать.

России жить, конечно, вечно,

России поздно умирать.

 

Чего здесь только ни бывало,

остались родина да честь,

за правду выживших так мало,

за правду умерших не счесть.

 

Где берегам не стиснуть русло,

течёт, подобная реке,

речь и Отечество по-русски

с заглавной пишется в строке.

 

Где нет любви священней долга,

где у святых тяжёлый взгляд,

живущие в России долго,

как долг, молчание, хранят.

 

Где воронья крикливой рвани

извечно есть, что пить да есть -

забытых тел на поле брани

из века в век не перечесть.

 

Пункт изначальный - пункт конечный,

как надоело умирать!

Живущие в России вечно

по пустякам не будут врать.

 

 

У ПОРОГА

 

 

На дворе стоит эпоха,

Не придумаешь в бреду,

Если будет дело плохо,

Я с Россией пропаду.

 

Пропаду как не бывало,

Не печалься так, Марусь,

Я дурак, каких немало

Нарожала наша Русь.

 

В эту лютую эпоху

На кровавом берегу

Мокрых глаз своих, дурёха,

Не показывай врагу.

 

Стыдно жрать под одеялом,

И не за себя молюсь,

Вновь беда, каких немало

Повидала наша Русь.

 

Плодородия России

Ни прибавить, ни отнять,

Кровью землю оросили

Наперёд веков на пять.

 

В куполах, погостах, хлебе

Ни богаче, ни бедней,

Ни под небом, ни на небе

Не найти подобной ей.

 

Христу Богу до России

То ль земли, то ль неба пядь,

Так пророков накосили,

Что вовек не сосчитать.

 

И на чести, и на мести

Замесили то, что есть.

Палачей на лобном месте,

Как святых не перечесть.

 

Мы присядем на дорогу,

У порога оглянусь,

Женихов в погонах много

Нарожает бабам Русь.

 

То ль на славу, то ль на плаху

На кровавом берегу,

Дай мне чистую рубаху,

Я на плаху в ней приду.

 

 

ДИАЛОГ

 

 

А он мне всё про Сталина,

да про чертей с чекистами

- У Сталина, - настаивал, -

должны быть руки чистыми.

 

И шаровары теребил,

чеша дары природные,

а может, фигою крутил

в кармане пальцы потные.

 

И про седую старину

рассказывал мне были,

а я ему про Бузину,

которого убили,

 

как жгли старательно живьём

в Одессе несогласных,

а он мне снова о своём,

про москалей ужасных,

 

про гладомор и про подвал,

где украинцы мирные,

о вышиванку вытирал

от сала пальцы жирные.

 

Тащить готов был волоком

в ад путинских наймитов,

а я ему про Горловку

и про детей убитых.

 

А он выкрикивал в астрал

контраргументы гибкие

и загибал, и загибал

от крови пальцы липкие.

 

 

ФАШИСТОВ НЕТ

 

 

Прими-ка на ночь корвалол,

Чтоб про фашистов не молол.

Какие к чёрту палачи?

С ищейкою ищи-свищи.

 

Переверни хоть дом вверх дном,

Нет в гардеробе ни одном

Ни чёрных масок, ни плащей,

Ни кровью пахнущих вещей.

 

Из уст амбре, не перегар

И запах дорогих сигар,

И жёны пахнут, как цветы

Необычайной красоты.

 

Из кухни пахнет куличом,

Детишки пахнут калачом.

Не то, что, как намедни те,

Кого распяли на кресте.

 

 

МОНОЛОГ У КРЕМЛЁВСКОЙ СТЕНЫ

 

 

Дорогой товарищ Брежнев,

Дёгтем мазанный прилежно,

Неизвестный лишь невежде

Генеральный секретарь!

 

Я пришёл к вам без надежды,

Без любви и веры прежней,

Возложить стиха подснежник

На Отечества алтарь.

 

Растащили на запчасти

Ту страну, что всех прекрасней,

Были руки ведь у власти,

Почему, ответьте мне,

 

Злу в подобии Хрущёва,

Михаилу Горбачёву,

На комбайне срок ещё бы

Не впаять на Целине?

 

Как вам Ельцина эпоха?

Алкоголика, пройдоху

Кто мешал вам отмудохать

В милицейской тишине?

 

Нет напасти хуже воли,

Сиганут с обрыва кони,

Только ветер в чистом поле

В постсоветской стороне.

 

Я принёс вам сигарету,

Я скажу вам по секрету:

Дефицита больше нету

Ни на это, ни на то.

 

Жить легко и не тревожно,

Правда, выжить очень сложно,

Помереть, конечно, можно,

Хоронить потом на что?

 

Сколько сгинет под кустами,

Под берёзами, крестами,

К родине припав устами?

Цифру Бог один хранит.

 

Выпью шкалик у гранита,

У разбитого корыта,

Нет на водку дефицита,

Есть на совесть дефицит.

 

 

ПОЗЫВНОЙ ПУШКИН

 

 

Давай, брат Пушкин, дербалызнем!

Надеюсь, ты не перестал?

Сердца склоняет к дешевизне

Дантес России либерал.

 

Пусть не видать судьбы капризней,

Небезупречен идеал,

Не все уехавшие слизни,

Нам Бродский это доказал.

 

Не дай Господь врагам на тризне

Устроить радостный хорал.

Не потерять бы в этой жизни,

Что в предыдущей потерял.

 

Пусть шлёт Мазепа не по-детски

Своих озлобленных сынов -

Есть место всем в степи донецкой,

Среди нечуждых им гробов.

 

Да, не гусары в чистом поле,

Да, камуфло, а не мундир,

Но не признали наглой воли

Мы тех, под кем дрожит весь мир.

 

Не внемля бесов укоризне,

Не для толпы пустых похвал,

Присягу дали мы Отчизне,

Присягу Пушкин написал.

 

 

ДРУГ

 

 

Проложи моим маршрут

снам

к тем, которые нас ждут

там.

 

- Береги себя, - шутил

друг,

взял и сам лишился сил

вдруг.

 

Ни с мечом, ни со щитом

в ночь,

а последним журавлём

прочь.

 

Не вернётся никогда

здесь,

взял и вышел в никуда

весь.

 

Сказки взрослым про чертей

злят,

мы видали пострашней

ад.

 

Строем в рай, отпустят им

грех,

примет Бог по позывным

всех.

 

И слова о том свинцом

в грудь,

дело, стало быть, с концом,

в путь.

 

Проложи моим маршрут

снам,

может, свидеться дадут

нам.

 

 

ЖУРАВЛИ ДОНБАССА

 

 

Пулей навылет бедой обожгли,

Как пережить эту боль и усталость,

Тяжесть беды, что на плечи досталась?

Клином по небу летят журавли,

Те, кого мы уберечь не смогли.

 

В млечном сиянии, в звёздной пыли

Клин журавлиный в небе растает

В облаке белом белою стаей,

В августе чёрном от чёрной земли

Белою стаей летят журавли.

 

Вечными братьями в вечной дали,

Взяв на крыло наши боль и усталость,

Взявши беду, чтоб нам меньше досталось,

Строем бессмертным летят журавли,

Те, кого мы уберечь не могли.

 

 

РОДИНА

 

 

А за переправою

берега кровавые,

выясняли правые,

кто холоп, кто знать,

 

чья заслуга, чья вина,

только крови грош цена

это, братцы, родина,

надо выживать.

 

 

Жили-были-выжили

человеки, мыши ли,

Каины не мы же ли,

Авелей где взять?

 

Поперёк судьбой дана,

вдоль этапом пройдена

это, братцы, родина,

некуда бежать.

 

 

Распилили, пропили,

распрями угробили,

во поле, в окопе ли

поминай как звать.

 

Сыновьями продана,

внуками обглодана,

это, братцы, родина,

это, братцы, мать.

 

 

Памятью короткою

слали вдаль с охоткою,

заливали водкою,

а она опять

 

то поднимется со дна,

то волной бежит вольна,

это, братцы, родина,

ей не привыкать.

 

 

А земля-то кругленька,

да на тридцать рубликов

впрок баранок-бубликов

в гроб не натаскать.

 

И благая весть страшна,

да из рая песнь слышна

это, братцы, родина

и нельзя терять.

 

 

РЕКВИЕМ

 

 

Когда ударит жизнь под дых,

То звать не стоит понятых

Немой гортанью.

 

Слов ни хороших, ни плохих

И точка вместо запятых

По умолчанью.

 

Часы небесные, на них,

Не опоздавших ни на миг,

Пора прощанью.

 

И шансов нету никаких,

Железно и локомотив

По расписанью.

 

Билет туда, где нет седых,

В вагон для вечно молодых,

Небесной рванью.

 

Не огорчив врагов своих,

Не прихватив долгов чужих

По завещанью.

 

На вдохе оборвался стих,

Вступает хор глухонемых

И ты за гранью.

 

Век надорвавшийся затих

Ни по вине таких-сяких,

Ни по желанью.

 

До дыр истёрта Книга книг

И жизнь твоя от сих до сих

Над иорданью.

 

Не жди от Бога чаевых,

Пророки есть в краях иных -

Всё по Писанью.

 

Когда бьёт родина под дых,

Искать не надо понятых,

Конец отчаянью.

 

И ты не числишься в живых,

Отныне праздник всех святых

по умолчанью.

 

 

ПАМЯТИ ВСЕХ

 

 

Русь прекрасная,

Русь крещёная,

Зона красная,

Зона чёрная.

 

Ты яви, Господь,

Мудрость ясную,

Ты прости, Господь,

Душу красную.

 

Душу красную,

Жизнь напрасную,

Душу праздную,

Совесть грязную.

 

Приюти её,

Безобразную,

Накорми её

Икрой красною.

 

И кум чалится,

Куда денется,

То отчается,

То надеется.

 

Ты прости, Господь,

Дуру вздорную,

Ты прими, Господь,

Душу чёрную.

 

Душу чёрную,

Закопчённую,

На чистилище

Обречённую.

 

Ты уйми её

Суть позорную,

Накорми её

Икрой чёрною.

 

Райский сад, вышак,

Зона строгая,

У ворот душа

Босоногая.

 

Ты яви, Господь,

Мудрость зрелую,

Отпусти, Господь,

Душу белую.

 

Душу белую,

Забубённую,

Неумелую,

Безымённую,

 

Птицу смелую,

Птицу гордую,

Дай ей белую

Корку твёрдую.

 

 

ОТЦОВСКОЕ ЗНАМЯ

 

 

Прощаемся с вами,

взмахнувши крылами,

во мгле огоньками

родные края,

 

отцовское знамя

и вечное пламя,

и вечная память,

и крик журавля.

 

Степными ветрами,

кружа облаками,

над нами цветами

и пухом земля,

 

отцовское знамя

и вечное пламя,

и вечная память,

и крик журавля.

 

Над теми парнями,

что в землю корнями

врастут вслед за нами,

Отчизну храня -

 

отцовское знамя

и вечное пламя,

и вечная память,

и крик журавля.

 

 

КОМЕНДАНТСКИЙ ЧАС

 

 

Застыл полночный час на том краю земли,

где жизнь не про запас и в небе журавли.

И умирал Донбасс под сердцем у Руси,

лишь эхом каждый раз "Помилуй и спаси!"

 

За всех, кого не спас, кто помощи просил,

не чокаясь, за нас, последнее прости.

Как там в Москве сейчас, кто в тренде, кто в чести,

как те, кто предал нас, сойдя на полпути?

 

И Бог пришёл в Донбасс. Скажите, отчего

Господь не продал нас, как продали его?

И был полночный час, и в городе Зеро

был комендантский час, и Бог, и никого.

 

 

ЗАСТОЛЬНАЯ

 

 

Душа мотается,

Пока не кончится

И сердце мается,

И выпить хочется.

 

Пока тверда рука,

Спирт неразбавленный

Пьём, от надежд пока

Не мы избавлены.

 

Дорогою судьбы,

Об пол горошины,

Летим, как будто бы

Никем не брошены.

 

Марс всходит кумачом,

Как пролетарии,

Нам это нипочём,

Не в планетарии.

 

На небесах уют,

Землёю проклятых,

Там с нами вместе пьют,

Войною проткнуты,

 

По пунктам, в сумме ли

За то, что есть она,

За то, что умерли

За то, что - Родина.

 

 

РУССКОЕ ПОЛЕ

 

 

Слагайте былины, пишите картины,

здесь вам не ковыльная степь Украины,

а место на карте, где меж наковален

ковался дончанин и с ним луганчанин.

 

От солнца до хлеба трудом как стихами

здесь сделано небо своими руками.

Залётный туз бубен сбежит измочален,

а он тут и будет, на то и дончанин.

 

Донецкая степь значит русское поле

и русская слава, и русская воля.

Кому идеален холуй маргинален,

во Львове такие, а он луганчанин.

 

Для панства и чванства нужна биомасса,

как в сказках для жирных - ни рыба, ни мясо,

а он неудобен, нахален, отчаян,

а он изначален, а он луганчанин.

 

Кто выстрелит первым, тот ненаказуем,

лишь в сказках Палермо конец предсказуем,

а он ненормален, иррационален,

на то и дончанин, на то луганчанин.

 

Кто в каждом кошмаре боится России,

чьей крови отпили, чьей плоти вкусили?

Как тонко заметил один галичанин:

- Нам Гитлер милее, страшнее дончанин!

 

 

РУССКАЯ ВЕСНА

 

 

Прокол серьёзный дьявольских спецслужб -

летят погоны, звания, медали -

из царства льдов, снегов, живуч, как уж,

восход прополз откуда не желали.

 

До дна допили водку мужики,

весенним льдом сошли зимы вериги,

а там подснежники - не только мертвяки,

но и сокровища из нашей Красной книги.

 

И по полю - не кровью ли красна

и сколько ляжет за неё народу?-

с косой ступает русская весна,

весны не русской не бывало сроду.

 

Рассветный час от тишины оглох,

жемчужиной роса блестит на мине

и тронут невзначай чертополох,

и ночи как и не было в помине.

 

 

ВАТНИЧЕК

 

 

Влеком судьбой, сугробы чередуя,

Стремлюсь, как лось к заветному ручью

В сельпо, но не доху я на меху я,

А телогреечку на кассе получу.

 

Ах, ватник, ватничек, российский ватничек,

Душа поёт и радуется глаз.

Холодноват ночлег - накиньте ватничек

И потеплеете глобально в тот же час.

 

В базарный день рублю цена копейка,

Щедра суровостью Россия-мать,

Бананов нет, зато есть телогрейка –

Жизнь, значит, можно перезимовать.

 

Ах, ватник, ватничек, российский ватничек,

Меня спасал и выручал не раз.

Одетый в ватничек, мой дед двадцатый век

Отвоевал и восстанавливал Донбасс.

 

Народа вывел стойкую породу

Бог, испытав её мечом и кумачом,

Я низко в пояс кланяюсь народу,

Что телогрейки душегубкам предпочёл.

 

Ах, ватник, ватничек, российский ватничек,

Надежд одеждой согревает нас.

Порвётся ватничек – вот вам с печатью чек,

Их олигархи шьют на зоне на заказ.

 

 

1917 - 2017

 

 

- Терпеть безобразия больше

Низы не желают кругом, -

За пивом сказал Ленин в Польше,

Хотя размышлял о другом.

 

- Намного ли лучше мы стали,

Расправившись с общим врагом? -

Спросил у соратников Сталин,

Хотя промолчал о другом.

 

- За Марксом не будет заминки,

Читайте его "Капитал"! -

Воскликнул Хрущёв на поминках,

Хотя ничего не читал.

 

- Решение вижу вопроса

В решеньи вопроса простом. -

Сказал Горбачёв из Фороса,

Хотя говорил он с трудом.

 

- В моём революция сердце,

Даёшь Вашингтонский обком! -

На танке в делирии Ельцин

Хреначил в Москве Белый дом.

 

Россию не делайте лучше,

Понять постарайтесь умом,

Как нам намекал Фёдор Тютчев,

Хотя говорил о другом.

 

 

ОДНОКЛАССНИКИ

 

 

Шлёт емейлом Танька письма долгие,

пробежаться по росе неймётся ей,

если бы не дети её в Лондоне,

если б не прописка в ю эс эй.

 

Мог бы стать Тарас в Детройте байкером

и подруг менять на дню по две,

если б не ханыжил гастарбайтером

в логове агрессора Москве.

 

Николай, конечно, жил бы в Ницце и

ел бы с трюфелями потроха,

если б не имперские амбиции,

если б не долги по ЖКХ.

 

Со слезами слушаю Эмиля я:

недругам пришла бы враз хана,

если б не еврейская фамилия,

если бы не гейская страна.

 

Перманентно пребывая в стрессе,

Витька бросил бы и землю, и жену,

если б не разоблаченье в прессе

фейка о полёте на Луну.

 

Честно, я бы сам свалил куда-то

птицей в безмятежные края,

если бы не эти вот ребята,

если бы не родина моя.

 

 

ЭФФЕКТИВНЫЙ МЕНЕДЖЕР

 

 

Эффективный менеджер Коля

никогда не ложился с краю,

Коля вызубрил крепко в школе,

на каком этапе кидают.

 

Эффективный менеджер Коля

крепко втиснут локтями в стаю,

кто кого не играет роли,

важно где и когда кидают.

 

Эффективный менеджер Коля

семимильными шёл шагами

прямо к цели, не ясно, что ли,

на каком этапе кидают.

 

Но случился прокол у Коли:

жизнь уходит куда не знаем,

Коля менеджер двинул кони

и завис между адом и раем.

 

Там, священную книгу мусоля,

он твердит, вопросом терзаем:

- Авва отче, братан, я не понял,

на каком этапе кидаем?!!

 

 

БАЛЛАДА О СОВЕСТИ

 

 

Уцелевши в перестройке,

Старая, как ты и я,

Дрыхла совесть на помойке,

На задворках бытия.

 

В мире много всякой гнили,

Знай, полиция моя!

Вы зачем её будили,

Дорогие, нафуя?

 

Приговор стандартный в силе:

Пендель в дальние края.

Изменять себе и стилю

Не желает мать-земля.

 

Наглотавшейся всласть пыли

Сквозь колхозные поля,

Визу в штаты ей закрыли,

Так как санкции и тля.

 

Все в морской траве и иле,

К удивлению крымчан,

В Ялте год её ловили,

Но никто не повстречал.

 

И в Китае, как в могиле,

Где не стыришь ни рубля,

В Хуанхэ её топили,

Как большого мотыля.

 

И заморском Израиле

Не пустили с корабля,

Отвечая жестко: "Или!"

На вопрос: "Какого для?"

 

В Украине, как в ИГИЛе,

Отымев, сказали: "Бля!"

И на органы пустили,

Як то кажуть, вуаля!

 

 

ДЕПУТАТСКАЯ КОЛЯДКА

 

 

Мы не местные, мы не гордые,

Извела судьбы злая прыть.

Помогите нам, люди добрые,

Кто чем может, позор прикрыть.

 

Повторение штука бодрая

И учения мать итить.

В дом пустите нас, люди добрые,

На халяву воды попить.

 

Мы не местные, мы же дёрганы,

Мы не Нимфа, в качель тудыть,

Нам что в органы, что на органы,

Нас понять нужно и простить.

 

Мы не местные, мы народные,

Вам ещё с нами вместе жить.

Мы не сытые, мы голодные,

Можем за ногу укусить.

 

Отворись закрома природные,

Рассупоньтесь сосцы у тить!

Мы же избраны вами, рОдные,

Пососать, так сказать, испить.

 

Подсознание машет бёдрами,

Понимания рвётся нить,

Что, не видите? Мы же с вёдрами,

Разрешите к столу пройтить.

 

 

ВСЁ СЛОЖНО

 

 

Всё так зыбко, так ненадёжно,

На фэйсбуке, где все друзья,

Постить котиков это можно,

Стихи Бродского нет, нельзя.

 

Дипломатом быть очень сложно,

Ох, и трудная же стезя!

Хоть в портьеру сморкаться можно,

На Бандеру никак нельзя.

 

Невозможно родить порожней,

Поэтесса взопрела вся:

Про себя, любимую, можно,

Про других никому нельзя.

 

Отцвели певцы цветом ложным,

Отпиарились почём зря,

Про уродину-родину можно,

Про Донбасса детей нельзя.

 

В этой жизни, где всё возможно,

Невозможно прожить скользя.

Человеком быть очень сложно,

Человеком не быть нельзя!

 

 

ЭПИЛОГ

 

 

В стране чужой, москальской, клятой,

Среди заснеженных равнин

Лежит судьбой рукопожатый

Рукопожатный гражданин.

 

Не жгут колёс дегенераты,

Никто не скачет за окном

И президент коричневатый

Уже не в тренде мировом.

 

Не он давал приказ солдату

Стрелять детишек наповал,

Не он палил в Одессе вату,

Он искры пламя раздувал.

 

Судья попался простоватый,

А прокурор ещё честней

И, как предупреждал усатый,

Жить стало лучше, веселей.

 

Бесились с жиру депутаты

В родной далёкой стороне,

А он работал без зарплаты,

Что не вмещалось в голове.

 

А мог бы ведь лежать поддатый

На пляже где-нибудь в Крыму,

Саяны это не Карпаты,

Не говоря про Колыму.

 

Кругляк тяжёлый, сучковатый,

Баланда - хоть корми свиней

И сердцу стало хреновато,

Чтоб не сказать ещё сильней.

 

Песец зверь незамысловатый,

Ушедшим добрые слова,

На черенке его лопаты

Инициалами UA.

 

В снегу резвились медвежата,

Дымилась прорубью река,

Земля искрилась стекловатой,

Не принимая мудака.

 

 

ВОЗВРАЩАЙТЕСЬ, МАЯКОВСКИЙ!

 

 

За закатом в дыму восход,

Жизнь матрёшкою - балалайкою,

Как ушедших совесть пролайкали

И пустили её в расход.

 

Принимать устал небосвод

От Донбасса клин вознесения,

Да кровавые воскресения

Год за годом который год.

 

Позабыв протрубить отбой,

Айседоров ли шарфик вяжется?

Перешёл уже, вам не кажется,

В век серебряный золотой.

 

Жаждет чести честной народ.

Маяковский, как вам там мается?

Возвращайтесь в строй, не кончается

Красной цифрой семнадцатый год.

 

 

ЧАС БЕССМЕРТЬЯ

 

 

Сюжет "За родину!" не нов,

не бабы плакать,

успей сказать: "За пацанов!"

у смерти в лапах,

 

в стране, помноженной на ноль,

под братских свист пуль,

от диалектики такой

Карл Маркс присвистнул.

 

Врагу не сдавшийся Варяг,

сдан за бутылку,

кто за пятак, а кто за так,

кого в Бутырку.

 

Былых побед отцовский флаг

под смех на тряпку,

в аду на радостях аншлаг,

аж Гитлер крякнул.

 

Любовь Иуды пригубя,

во тьме бессилья

навеки верящим в тебя

молись, Россия.

 

Где на часах бессмертья час,

стоит без смерти

в чертей не верящий Донбасс

и дохнут черти.

 

 

 

 

Юнна МОРИЦ

 

У поэзии Скобцова -

Макияжа нет,

У него - не маска Слова,

Он лицом раздет.

Макияжа никакого -

В голосе певца,

Он - поэт лица мужского,

Голого лица.

Никакого нет гламура,

Прибамбасов, поз.

Есть поэтская натура -

Без соплей и слёз.

Слёзы там - спиртной напиток,

Место их - внутри.

Никаких жемчужных ниток,

Украшений знаменитых,

Не для этого поэта -

Побрякушек волдыри!