Хельге
Полутени, пижамы? Пожалуйста, спите —
Третий час, все нормальные жители спят.
Я, наверное, завтра надумаю Питер —
Серый скорый, зелёный улун, белый свитер —
В цвет сезонных ночей и небесных заплат.
Презабавная ритмика. Как вы сказали?
Пей улун и смотри телефильмы в окне?
Вы меня подберёте на скучном вокзале,
На такси отвезёте в прекрасные дали —
И они непременно понравятся мне?
Восхитимся, как множит Нева барельефы
Идиллических волн — жаль, вода ледяна.
Улыбнёмся валькириям: правой и левой,
Тормознём у магнитов: нельзя ль подешевле;
За Исакий — три сотенных?! О, времена!
Угостим лошадей на помпезной Дворцовой —
Половинчатым яблоком, глупым "привет".
С дома Майзеля зыркнут суровые совы.
Эрмитажный Эль Греко кивнёт невесомо
Сквозь спокойный туман уплывающих лет.
Интриганка-усталость навалится махом.
А давайте-ка в гости! Немедля, сейчас!
Со стола (много книг, портсигаров и шахмат)
Спрыгнет дерзкая кошка а-ля черепаха -
Говорят, это самый счастливый окрас.
Высоко забрались: тополиная сила,
Гладкий купол церквушки — сусальная сласть.
Закартавит Джейн Биркин — прелестно и хило,
И возникнут солонки, лимоны, текилы.
Наливай. За тебя. Молодец, собралась.
За пунктирность путей. За спонтанность прибытий.
Не замёрзла — гардина от ветра дрожит?..
Я, наверное, завтра надумаю Питер.
Вы в том Питере просто живите. Живите.
И до скорого: скорый ритмичен, как жизнь.
Мнят трусы себя полупижамой. Да спите ж!
Третий раз. Даже львы после этого спят.
Ишь, надумали тоже предсвадебный кипеш:
Амстердаму давай… А пожалуйте в Китеж!
Вам идёт Гдетотамск в цвет сезонных зарплат.
Презабавная проза. Вы что мне сказали?
Пей улун и смотри порнофильмы в окне?
Что вы - «В Греческом зале» да «В Греческом зале»…
Огурец на укропе, картошка на сале –
Вот что точно под водку понравится мне.
Труселя в Мухосранске не так уж вторичны.
Мне на «Ниве» не знать городов на Неве.
Да идите вы в жо, мне подсчёт безразличен,
Сколько там в общей сложности было яичек
На Большом, да и в общем и целом в Москве.
Плечи ломит от дум, поясница манит, и
Полстакана на кухне осталось, кажись.
Вспомню: бёдра же – чресла, а щёки – ланиты,
Закурю огурец, и, занюхав магнитом,
Стих сваяю четвёртый, ритмичный как жизнь.
