Из Палермо мы ехали долго и уставшая бабушка стала немного хандрить. Поэтому нас подвезли к нашему отелю первыми Коридорный выбежал и ловко подхватил наши чемоданы.

Нас ждал весь персонал отеля. Мы увидели растерянные лица. Портье выскочил нам навстречу, как истинный южанин отчаянно жестикулируя. Он был очень похож на ветряную мельницу мимо которой мы проезжали. Носильщик устав держать наши чемоданы поставил их на пол.

Портье смотрел на нас как-то странно. Бабушка аккуратно взяла меня под руку и тихо спросила:

''Светлана, что это они？Белорусов никогда не видели？''

Портье засуетился, стал извиняться на всех языках которые знал пока я не обозначила английский.

И тогда я услышала, что мы в этом отеле действительно были первыми русскоязычными, и не только в этом. Весь курорт встречал россиян впервые. Поэтому, уж не знаю по чьей вине, ожидали семейную пару. Итальянский вариант имени Валентина подразумевал наличие мужчины. А огромная разница в возрасте никого не смущала, подумывали даже о молодожёнах.

Поэтому администрация расстаралась для первых российских ''ласточек'', подготовив отличный номер с шикарной кроватью.

Увидев бабушку с внучкой все вошли в ступор.

Но заметив, что мы не собираемся устраивать скандал, а бабуля весело улыбается, узнав причину суеты, все радостно бросились кормить нас ужином. Пока мы ели, подготовили для нас

по их словам гораздо лучшие ''апартаменто''.

 

Наконец мы попали в наше законное жилище.

Там нас уже поджидал коридорный, а горничная ловко разбирала чемоданы. Коридорный делал вид, что всё держит под контролем, раздумывая, получит ли он чаевые от русских, опасаясь того, что в России дают ''на чай'' баранками. Но все получили положенное и ушли довольные. Бабушка, увидев что я дала им деньги, спросила:

''Что ты у них купила？'' Я сделала вид, что не услышала.

Мы уснули мгновенно.

Утром приняв душ и принарядившись пошли на завтрак.

Итальянцы практически не едят по утрам. Кофе, чай, немного сыра. Но ужин у них очень обильный, с первым блюдом, вином и десертами.

Но для туристов завтрак с огромным выбором еды на любой вкус.

Оказалось, что мы с бабулей итальянцы. Я сроду не ела по утрам, - старая школьная привычка. Ела в основном поздно вечером вдвоём с книгой.

А бабушка всегда ела очень мало утром, в основном чай с сухариком.

 

Через пару дней сеньора Валентина адаптировалась к капитализму, перестала всему удивляться и показала характер. Метрдотель уже был в курсе, что русская сеньора Валентина пьёт чай не до, а после ужина, без сахара, с двумя ''карамелло'', которые приносил лично на красивом блюдце.

Отношение к пожилым людям на Сицилии меня поразило. Узнав от меня, что бабушка впервые выехала за границу и выбрала именно Сицилию, они буквально носили её на руках. А на пятничных банкетах пели ей серенады. Бабуля постепенно забывала о комиссаре Катани и мне полегчало.

С большим нетерпением она ждала поездку к вулкану Этна. Но выйдя из автобуса и оглядевшись заявила, что никуда не пойдёт и мне не советует. '' Не вижу ничего особенного. Кавказ гораздо красивее. Моя дочь говорит, что вершины Эльбруса помогают сверкать Солнцу. А это просто гора с кучей мусора наверху''

Купив две баночки мёда, которым торговали рядом с вулканом, села в автобус, поглядывая на Этну очень неодобрительно.

Всё исправила поездка в древний город Таормину.

Он располагался высоко над морем и был очень красив. В конце поездки мы присели в кафе, любуясь магнолиями. Заказали мороженое и официант моментально принёс его. В центре вазочек были маленькие английские флажки.

Бабуля удивлённо спросила для чего они.

Я ответила: ''Очевидно нас приняли за англичан, ты же типичная мисс Марпл'', - польстила я. Бабушка уже посмотрела и этот сериал. Не помогло. Она спокойно достала из вазочки маленький символ Великой Британии и выбросила в пепельницу, сказав:

''Скажи пусть принесут белорусский！'' Я побоялась сказать ей, что вряд ли это реально. Официант увидел флажок в пепельнице, извинился и уточнил, всё ли хорошо. Я незаметно дала ему отмашку. А бабушке предложила прогуляться пока я расплачУсь.

Я встала из-за стола и глядела, как она идёт по улице легко и независимо, рассматривая витрины.

Моя бабуля, пережившая в тридцать девятом году репрессию деда. Ночью, как воровка, вместе с родителями и младшей сестрой, покинувшая отчий дом и родину, пережившая четыре года страшной фашистской оккупации, умиравшая от голода в почти полностью разрушенном Минске и очень долго живущая в землянке после войны...

Она шла, как королева. Как будто никогда не доставала серебряную ложечку изо рта.

Я тихонько всплакнула.

За четырнадцать дней мы побывали в Сиракузах, Катанье, плавали на яхте, осмотрели множество музеев. Наконец страна Лимония, давно не имевшая никаких садов, которые сажал грек Наксос, расставалась с нами а мы с ней.

Подарки и сувениры куплены, прощаемся и раздаем чаевые любезному персоналу. Всё！

Через десять часов мы будем в Москве.

В самолёте бабушка,прислонившись ко мне, подвела черту нашему путешествию, —

— Спасибо, Светланка, так я поняла, что это мы не жили, а существовали...

Бабушки уже давно нет. Но когда я слышу, что на Сицилии происходит извержение вулкана, я знаю, — это моя маленькая, худенькая бабушка Валентина, с задорным огоньком внутри, растормошила эту величавую, огромную, огненную сеньору по имени Этна！