Я - КОРРУПЦИОНЕР

 

"Несправедливость достигается двумя

способами: или насилием, или обманом."

Цицерон Марк Туллий,

римский философ, оратор и государственный деятель (106 - 43 до н.э.)

 

 

 

После десяти лет нахождения на пенсии, руководством следственного отдела УВД города, с учётом моего боль-шого опыта следственной работы, я был приглашён по-вторно работать в системе МВД. Дал своё согласие, и ме-ня назначили вольнонаёмным старшим следователем по расследованию уголовных дел. Так как я получал пенсию, то за работу мне выплачивалась только зарплата без учё-та звания и стажа работы. Хотя зарплата за огромный объём работы была мизерной, меня это устраивало по-тому, что я до одури любил заниматься расследованием дел любой категории и сложности. Я на зубок знал уго-ловное право, уголовный кодекс и комментарий к нему, состоящий из нескольких сотен страниц, хорошо помня большинство решений Пленума Верховного Суда по разъяснению порядка применения едва ли ни каждой статьи УК. Для меня, за редким исключением, не состав-ляло никакого труда быстро правильно определить со-став преступления любого общественно опасного дей-ствия.

Как юрист - правовед, я отлично понимал, что Уголов-ным Кодексом предусмотрены все общественно опасные действия, за которые наступает уголовная ответствен-ность. Если лицо не подлежало уголовной ответственно-сти, оно могло понести ответственность по соответству-ющему закону в административном или дисциплинар-ном порядке. В кодексе имеется глава о должностных преступлениях, за которые может нести ответственность только должностное лицо. Согласно закону, должност-ное лицо —это лицо, осуществляющее по назначению или по результатам выборов функции представителя вла-сти, постоянно, временно или в соответствии со специ-альными полномочиями занимающее в государственных учреждениях, предприятиях, организациях, партиях, об-ществен-ных учреждениях, организациях и формированиях должности, связанные с выполнением ОРГАНИЗАЦИОН-НО-РАСПОРЯДИТЕЛЬНЫХ или АДМИНИСТРАТИВНО -ХОЗЯЙСТВЕННЫХ обязанностей. Не будет лицо обладать такими правами и обязанностями, оно не будет являться должностным лицом. Уголовная ответственность за про-тивоправные действия в подобных случаях наступает по соответствующим статьям УК, предусмотренным для простых смертных. Поэтому в Уголовном Кодексе суще-ствует глава с перечислением преступлений, за которые может нести уголовную ответственность только долж-ностное лицо.

Всё было ясно и понятно. Положениями Уголовного Кодекса юристы успешно пользовались десятилетиями. Когда я работал следователем по второму кругу, на Украине вышел Закон «О борьбе с коррупцией». Кстати, в РФ была проделана такая же работа, т.е. принят анало-гичный Закон о коррупции. Он был на нескольких листах. Постоянно изменялся за счёт бесчисленных дополнений, изменений и ликвидации отдельных положений. Я, как мои коллеги, новый Закон перечитывал десятки раз, что-бы хотя бы немного в нём разобраться и понять, чем он отличается от существующих норм уголовного и админи-стративного законодательства. В РФ Положение первой статьи Закона даёт понятие коррупции, представляющей собой общее объединяющее понятие всех общественно опасных действий, совершённых должностным лицом, предусмотренных УК. В украинском законе упор делался на то, что он предусматривал противоправные действия должностных лиц, которые ранее не были закреплены ни одной нормой административного или уголовного права. Сразу возник вопрос: что представляют собой противоправные действия, являющиеся коррупцией. Этот вопрос задавался приезжающим из области консультан-там, пытавшихся сотрудникам правоохранительных ор-ганов помочь разобраться в новом Законе. Оказывалось, они сами в нём толком не разобрались. Постоянно при-водились убийственных два примера коррупции: мясник отпустил директору рынка килограмм мясного филе, но взял с него деньги, как за мясо с костями, т.е. меньшую сумму. Представляете этого коррупционера с килограм-мом дешёвого мяса! Второй пример: жена должностного лица использовала служебную машину мужа для своих личных нужд, скажем, съездила на рынок. На таких должностных лиц составлялись протоколы, как на кор-рупционеров. Дело дошло до того, что от законодателя пришло разъяснение, что пресловутое использование транспорта не является коррупцией.

 

Было бы всё хорошо, если бы, как всегда, вышестоя-щее руководство ни стало требовать немедленных еже-месячных показателей по выявлению злостных корруп-ционеров. Голова затрещала у сотрудников суда, мили-ции и прокуратуры. Руководители всех рангов требовали отыскивать коррупционеров, составлять на них админи-стративные дела и направлять в суд. А где их взять, если любое выявленное общественно опасное действие под-падало под признаки какого-нибудь состава преступле-ния, предусмотренного уголовным кодексом или адми-нистративным. А страна (в данном случае речь идёт об Украине), издавшая такой закон, требовала давать пока-затели по борьбе с коррупцией во что бы то ни стало.

При милиции усилиями начальника УВД Б.Е. был со-здан общественный благотворительный фонд "Правопо-рядок," существовавший за счёт спонсоров. Его возглав-лял сам начальник, не получая зарплату, хотя она была Уставом фонда предусмотрена для председателя. Зная, что я получаю мизерный оклад за проделываемую боль-шую работу по расследованию уголовных дел, Б.Е. угово-рил меня стать председателем "Правопорядка," получая за это небольшую зарплату, что послужило бы добавкой к моему должностному окладу. Я согласился, взяв на себя дополнительную нагрузку. К этому времени приказом по УВД области я был назначен на должность старшего сле-дователя контрольно-методической группы без права расследования уголовных дел, чем занимался до этого. Таким образом, согласно новым функциональным обя-занностям я перестал быть должностным лицом, так как не обладал никакими распорядительными или другими функциями, которыми обладают должностные лица. У меня были только обязанности.

Как-то меня неожиданно любезно пригласили следо-ватели прокуратуры города, обязав иметь при себе справку о получаемой зарплате в "Правопорядке." До-полнительно они взяли из ФИНО УВД справку о моей зарплате старшего следователя. Меня это нисколько не насторожило и не взволновало, так как не чувствовал ни-какой вины. Встретили два следователя прокуратуры предельно вежливо и любезно. Они долго жали мне руку, прежде чем посадить на стул. Сообщили, что в Крыму ра-ботниками прокуратуры формально проверяются все благотворительные фонды, помогающим за счёт спонсо-ров правоохранительным органам осуществлять свою деятельность в материальном плане, на что денежные средства государством не выделялись. Например, на приобретение компьютеров, горюче- смазочных матери-алов, мебели, производства ремонта и прочее. Следова-тели упор делали на то, что они в первую очередь выяс-няют, есть ли какие-нибудь претензии руководителей фондов к проверяющим организациям, в том числе, к прокуратуре. Кстати, прокуратура неоднократно пользо-валась услугами фонда "Правопорядка," который я воз-главлял. От меня взяли объяснение, которое записывал один следователей. Второй в это время заполнял какой-то бланк. В объяснении особо подчёркивалось, что я по-лучаю две зарплаты. А я это не скрывал, поэтому меня совершенно не интересовало, как составлен текст. Справ-ку о зарплате в «Правопорядке» приложили к объясне-нию. В УВД меня ждала важная срочная работа. Поэтому хотелось, как можно быстрее, покинуть прокуратуру. Не читая текста, я его подписал, написав перед подписью, что объяснение мною прочитано, с моих слов записано всё верно. Второй следователь протянул заполненный бланк протокола, указав место, где я должен поставить подпись. Он пояснил, что подписью подтверждаю факт того, что у меня нет никаких претензий и каких-либо жа-лоб. Как только я подписал протокол, следователь с ним выскочил из кабинета. Оставшийся со мной следователь, пояснил, что его коллега пошёл доложить прокурору о том, что проверка нашего фонда закончена без выявле-ния каких-либо нарушений. Я пожал дружески протяну-тую руку следователя, сопровождаемую лучезарной улыбкой, и вышел из кабинета.

Я решил перекурить во дворе прокуратуры в специ-ально отведённом месте. В курилке стал анализировать странное поведение обоих следователей, показавшееся мне наигранным. Милиция и прокуратура всегда отлича-лись отсутствием дружбы между ними. Прокуратура бы-ла надзорным органом за деятельностью сотрудников милиции. Её работники показывали, что они по интеллек-ту на голову выше ментов. Бросив в урну окурок, собрал-ся идти в УВД. Неожиданно увидел вбегающего во двор прокуратуры начальника следственного отдела Д.Ю. На нём не было лица. Оно было белым, как полотно. Руки тряслись, ноги подкашивались, а изо рта вылетали непо-нятные слова. У него было пред обморочное состояние. Должен коротко остановиться на личности Д.Ю. В то время Украина занималась украинизацией Крыма. На все руководящие должности перестали выдвигать местных работников милиции. Министерство присылало своих людей в Крым из разных районов Украины, особенно из Галиции. На должность начальника следственного управления области прислали скандальную бабу в звании полковника милиции. Она, в свою очередь, стала назна-чать своих вассалов на должности в органы милиции Крыма. По её протекции начальником следственного от-дела нашего УВД стал капитан милиции Д.Ю. Он старался неукоснительно выполнять любые указания, мягко вы-ражаясь, несдержанной бабы-шефа, пытаясь всеми спо-собами оправдать оказанное ему высокое доверие. И ес-ли возникала даже малейшая неприятность по службе, с ним случалась истерика.

По его виду я понял, что произошло что-то страшное и непоправимое. Увидев меня, он схватил за грудки, пыта-ясь что-то кричать. Когда он немного пришёл в себя и стал владеть речью, до меня дошло, что органам мили-ции не только Керчи, но и всего Крыма, я нанёс сокруши-тельный удар ниже пояса. Вот, что я понял из сказанного трясущимся всеми частями тела Д.Ю. Оказывается, на меня следователями прокуратуры был составлен адми-нистративный протокол, как на злостного коррупционера, получающего две зарплаты, чем был причинил матери-альный ущерб государству в денежном выражении. Про-токол, как подтверждение блестящего показателя в борьбе с преступностью, по факсу передан в область. В нём над моей подписью было на специально отведённых строчках написано, что я полностью признаю себя винов-ным в коррупционных действиях, осознаю свою вину и глубоко раскаиваюсь о содеянном. В прокуратуре обла-сти стали готовиться к банкету по поводу выявленного коррупционера в моём лице, пробравшегося в ряды следственного аппарата милиции. Это был супер показа-тель! Сейчас, со слов Д.Ю., копия протокола лежит перед генералом, начальником областного УВД, приводимого медиками в сознание. Не известно, что стало с Мини-стром внутренних дел Украины, которому немедленно было доложено обо мне проходимце. Д.Ю. сказал, что я могу спасти себя от суда, а крымскую милицию от позора тем, что задним числом напишу рапорт на увольнение. Сейчас я должен немедленно возвратиться к следовате-лям прокуратуры и сообщить о своей забывчивости, так как забыл им сказать, что давно не работаю в милиции. Чтобы я выполнил такую необычную просьбу руководи-телей милиции Крыма всех рангов, Д.Ю. готов был стать передо мной на колени. Он смотрел умоляющими глаза-ми, пытаясь меня, как родного брата, прижать к своей груди, и, как мне показалось, даже по-брежневски рас-целовать.

Я попросил Д.Ю. окончательно успокоиться, прийти в себя, и внимательно выслушать меня, не стеснявшегося в выражениях, будучи вольнонаёмным работником, ни от кого не зависящим. Мог повернуться в любой момент и уйти, куда захочу и когда захочу, не сказав придуркам-руководителям даже «до свидания». "Если дело дойдёт до суда, твёрдо сказал я,- сам себя буду защищать в суде. Но уверен, что этого не придётся делать". Я понял, где была допущена ошибка следователями прокуратуры. В анкетных данных мою должность указали лаконично: «следователь». При этом они не знали, что я перестал проводить расследование, так как это делать не разре-шали мои новые функциональные обязанности. Согласно им, я не обладал никакими распорядительными функци-ями. Например, после изучения сложного уголовного де-ла от своего имени мог писать рекомендации по прове-дению дальнейших следственных действий. Если в от-дельных случаях, при необходимости писал указания, то их подписывал начальник следственного отдела, и сле-дователь, согласно нормам процессуального закона обя-зан был их выполнить и доложить об исполнении. Мои рекомендации следователь мог проигнорировать, и не нести никакой ответственности. Из этого примера было видно, чем мой статус отличался от статуса должностного лица.

Я подсказал, как руководство милиции может себя за-щитить в течение короткого времени, разбив в пух и прах дурацкий протокол, составленный работниками прокура-туры. Для этого надо: представить доблестным проку-рорским работникам копию Устава благотворительного фонда "Правопорядок," из положения которого видно, что денежные средства накапливаются на его счету в банке за счёт частных пожертвований, не имеющим ни-какого отношения к государственному бюджету. Зарпла-та мне начислялась именно из этих денежных средств. Поэтому при всём желании я никак не мог причинить государству денежный ущерб. Самое главное, надо предоставить в прокуратуру копию приказа о моём пере-воде с должности старшего следователя по расследова-нию уголовных дел на должность старшего следователя контрольно-методической группы, сотрудники которой расследованием не занимаются. К приказу обязательно приложить копию моих функциональных обязанностей, из которых видно, что я не наделён никакими распоря-дительными функциями, и поэтому не являюсь долж-ностным лицом. В совокупности все документы под-твердят, что ни при каких обстоятельствах не могу быть коррупционером.

Я посоветовал Д.Ю. эти документы положить следова-телям на стол и уйти из кабинета, порекомендовав со-ставленный ими протокол использовать в туалете по назначению. Мой начальник помчался собирать доку-менты. Выкурив ещё одну сигарету, не спеша, пошёл в УВД. Я старался держаться молодцом, но на душе было неспокойно. Поздно вечером ко мне в кабинет ворвался сияющий, будто на свет народившийся Д.Ю., закричав с порога на всё управление: "Прокурор города отозвал из области протокол, составленный на тебя, как на корруп-ционера. Прокурор области принёс свои извинения начальнику областного управления милиции. Обоим придуркам-следователям объявил по строгому выговору за проявленную в работе небрежность. Хорошо, что быстро собрал все нужные документы, чем спас от позо-ра тебя и руководство крымской милиции." Я ничего не ответил.

После работы с близкими друзьями пошёл в бар, рас-полагавшийся на углу улиц Пирогова и Горбульского, что-бы отметить мою интеллектуальную победу над юриди-чески неграмотным противником в лице следователей прокуратуры. Был поздний летний вечер. Мы решили поужинать в помещении бара, где хорошо работал кон-диционер. Когда в полночь расходились по домам, на от-крытой веранде бара, в плохо освещаемом углу, увидели двух следователей прокуратуры, видимо, с горечью об-мывавших строгое дисциплинарное наказание. И я не удержался. Думаю, был бы не выпивши, так бы не посту-пил. Через весь зал, наполненный музыкой, прокричал в их сторону: "Пламенный привет доблестным борцам с коррупцией! Протокол использовали в туалете по назна-чению?!" Что они ответили, не было слышно. Но по губам было понятно, что борцы меня куда-то коротко сначала послали, а потом дружно опрокинули рюмки.

Я продолжал работать. Имея пенсию по выслуге лет, на следственной работе второй раз проработал ещё 17 лет. Неоднократно поощрялся благодарностями, грамотами и денежными премиями. Мне было легко работать, так как имел большой опыт следственной работы. А опыт, как всегда говорил всем молодым следователям, приходит с практикой, а практика с годами. Иначе быть не может