Чинара

У ме­ня под ок­ном нак­ло­нилась чи­нара к озе­ру. Как-то в детс­тве слу­жан­ка о ней мне пле­ла ска­зание:

 

го­ворят, на­роди­лись у ха­на од­ни лишь до­чери, и он млад­шую от­дал чу­дови­щу на зак­ла­ние. То чу­дови­ще — гуль, что жи­вёт средь кам­ней-пес­ча­ников, у не­го со­рок жён, что вез­ли ко­раб­ли бо­гатые. Нев­злю­били они эту де­вуш­ку-под­не­воль­ную и ре­шили убить — не боль­шой бы бы­ла ут­ра­тою.

 

Толь­ко жё­ны не зна­ли, что гуль этот был влюб­лён в неё: при­носил он не­вес­те ка­менья на лю­бова­ние, оде­вал всё в шел­ка, да в пар­чу до­рогую с зо­лотом, по­люби­ла его ха­на дочь за доб­ро, вни­мание. Не бо­ялась она ни при­чуд его, ни жес­то­кос­ти и по тай­ным са­дам с ним гу­ляла все но­чи длин­ные. Обо­жал её гуль, вы­пол­нял он лю­бые при­хоти, ме­сяц с не­ба ук­рал, опе­рение яс­тре­биное…

 

И од­нажды он ран­ним ут­ром её не зас­тал ниг­де. Обыс­кал весь дво­рец, ис­хо­дил он са­ды прек­расные. И спро­сил тог­да жён, где под­ру­га их яс­но­окая, и ска­зал, коль сол­гут, то ос­та­вит на­век нес­час­тны­ми. Ис­пу­гались же те и по­ка­ялись му­жу гроз­но­му, как уби­ли её, за­копа­ли в кор­нях чи­наро­вых. И по­весил он всех на чи­нары вет­вях рас­ки­дис­тых — так на­каза­ны бы­ли за­вис­тни­цы пре­ковар­ные.

 

Уж дав­но те мес­та об­ра­тились в до­ма и ули­цы, и не ста­ло пус­ты­ни ве­ликой и нес­конча­емой. Толь­ко ви­дели лю­ди, как пла­чет тот гуль под де­ревом, толь­ко слы­шали лю­ди, как во­ет, тос­кой сне­да­емый.

 

Вот та­кую мне сказ­ку слу­жан­ка да к но­чи вы­шила. А на озе­ре тишь, раз­ве крик­нет что вдруг ка­мыш­ни­ца. Меж де­ревь­ями тень, пос­мотрю — ни­кого — при­виде­лось. Лишь по­ёт со­ловей,

 

лишь чи­нара в са­ду ко­лышет­ся.