Чем сердце успокоится

Стрелять и пить едва ли разучусь —

Патроны и горючее иссякнут...

Люби меня — пока ещё звучу,

А пуля — хоть и дура, но в десятку.

 

Храни меня, как ветхий талисман

Условного душевного комфорта,

И каждое сошествие с ума —

Осада несдающегося форта.

 

Убей меня — и снова воскреси,

И выдерни назойливой занозой...

А вечер так предательски красив,

Но стрелки жалят стрекотом несносным.

 

Держи меня — хоть в клетке, хоть в руках,

Дыши на коченеющие пальцы.

Не страшно оставаться в дураках —

Сам Бог велел поэтам ошибаться.

 

Души меня — ядрёным хмелем слов,

Струной своей, помноженной на память.

А мне до дна допеть не повезло,

Но к чёрту слёзы — жги своим напалмом.

 

Спаси меня на дальнем завитке

Спирали — от позорного упадка,

А время на коротком поводке

Кусает беззастенчиво за пятки.

 

Оставь меня на пыльном рубеже,

Где песни разъедает плесень правды.

Ты таешь в отдалении уже

Прозрачным бриллиантом без оправы,

 

Зачем таким — не знающим забот —

Читать чужой души тоскливый опус?

...Прости меня, распятый небосвод —

За крылья, угодившие под лопасть,

 

За улицу, не ставшую родной,

За город, что покинут без печали,

Изящное падение на дно

В попытке пусть непрочно, но причалить...

 

И всё-таки однажды в декабре,

Влюбившись в зиму, я охотно буду

Растить детей, писать счастливый бред,

Любить свои спасительные путы.