Сиамская центурия
Не стремись вперёд один.
Сиамская пословица
Война за королевство началась
практически - недавно. Первый воин
воюет, как и прежде. (Перестроить
устои прародителей - безумство!)
Не знаю, мама, может, наша власть
и правда, что рождается близ устьев
больших неправд - в тылу и тешат уши,
но здесь - на дальнем фронте - виден лаз
на небеса для старых и тщедушных.
Здесь столько замуровано в зрачках
болезней и предательств. (Ох, утраты!)
Пехоте объявили, без утайки,
что их стезя - стремиться в стан бирманцев.
Король кричит, что силится зачать
воинственность и умственность. Бинарность
в такой организации - похвальна.
Одно смущает - слышим каждый час
плохие шутки: глупости, похабность,
и прочее, что свойственно толпе.
Увы, потребна грубость в долгих войнах.
Закончится всё длинным договором,
что стороны готовы к перемирью...
Мы думаем подолгу о тебе.
Все кости, что когда-то перемыли
на войнах - повторяюсь! - ой, опасны!
Король упоминал большой Тибет.
Быть может, вскоре будем воевать с ним.
Вчера нас подготовили к боям.
Как долго разглагольствовал наш старший:
"Обыденность считается наставшей,
когда уже зарыты миллионы..."
Глотаешь спирт - теряется боязнь,
а ночь - перерастает в мыльный полдень,
который обрывается за выей.
Участки, где едины - так болят,
что если б не спиртное - мы б завыли.
*********************************
Придирчив и заносчив наш король.
Мы ждём невдалеке от рек Сиама -
сияния иль слабого сигнала
от жаждущих почить на пепле павших.
О, мама! нас пытались наколоть
на пики, направляя в рукопашный
часть войска, что явила непригодность.
Здесь, часто отвлекаясь на галоп,
не слышишь - как приветлива природа.
Прекрасен и застенчив наш Сиам.
Когда уже близка твоя победа
чревато растеряться иль помедлить -
противник припадёт зубами к плоти.
Пехота, продолжая наседать,
колотит наше войско, словно плотник,
что вроде и невзрачен, и веснушчат.
Выходит, что прощаясь навсегда -
солдат всегда надеется вернуться!
Ночами Чанг пытается чертить
план местности (небрежно, но подробно).
Состав на битву, кажется, подобран,
и выжить - представляется возможным.
Тяжелый век настойчив и червив,
но мы к нему, конечно же, возложим
преступников. Мы, мама, - как обидно! -
двуглавое чудовище, чей вид
внушает ужас всем видавшим виды.
Как быстро, мама, падает плева
с очей солдат во время перепалок.
Отравленные стрелы, переправы
чрез реки и нагорья - так опасны.
Пред каждой схваткой - нужно поплевать,
чтоб не накликать... Мама, толковать с ним -
с твоим божком - нелепо. Нюхал порох...
А если нас разрубят пополам -
не вздумайте закапывать нас порознь.
*********************************
Война за королевство будит дух,
что теплится в обычных патриотах.
По-моему, огласки подноготной
король боится больше, чем разгрома.
Уста перебирают - только дурь;
все речи понимаешь через слово.
Но с тем, что понимаешь - не согласен.
Вот-вот - похолодает, и пойдут
осенние дожди. Простой солдатик
не сможет обогреться, и тогда
приблизится эпоха новых бунтов.
И королю купить хрустящий булкой
солдатика, пожалуй, невозможно.
На фронте грань приличия - тонка:
ты - то плаксив, то грустен, то восторжен.
Я так устал от утренних сошествий.
Здесь с каждым днём и слушать, и толкать
свои грехи - всё гроше и сложнее.
*********************************
Кровавый бой - спасибо им! - утих.
Нас рвали на куски не больше суток.
Король, что оказался старой сукой,
пустился наутёк при мелкой ране.
Я крикнул Чангу: "Лучники! Уйди!"
Нам на войне порядком переврали...
Злой ветер развевает шевелюру.
Чанг умер, мама. Я теперь один,
не смею - ни вдохнуть, ни шевельнуться.
