Hominis est errare
Я помню церковь, утро, снег
Ещё искрился на рассвете.
А мы с тобой, как чьи-то дети
Гуляли у истоков рек.
Была весна. С улыбкой я смотрел
Как ты, едва держа меня за руку,
И с моего лица сгоняя скуку,
Считала птиц.
И я стоял, гладя на тех синиц,
И вспоминал, как прежде Леонид,
Хоть и в итоге полностью разбит,
Укрылся нерушимыми щитами
От града стрел.
Вот так и я, как некогда спартанцы,
Одной тебе свои рисуя стансы
Под нерушимым был щитом.
Настало лето. И потом,
Когда жара от солнца спала
С тебя снимал я одеяло
И целовал до боли губ.
Ты хмурилась, вставала, одевалась,
Глядя в окно неспешно собираясь.
А я был глуп.
Я был так глуп, что даже не нашёл
Свои ошибки в омуте рутины,
И не заметив, как погрязнув в тине
Я был тяжёл.
Да, ты ушла. И что-же я теперь
Сказать могу, когда глаголить поздно?
Смотрю теперь на отраженье грозно
От зла потерь.
И вот стою у зеркала. Мой вид
настолько был невзрачен, что и ныне
Задумался бы даже сам Евклид,
Что параллельные прямые
Пересекаются, сходя на "нет"
Дотронувшись, как мы с тобой друг к другу,
Держа момент соеденения за руку
Теряя цвет.
Пожалуй, это было так давно,
Что даже присловутое "оно"
Угасло, как и все другие чувства.
Глядя в окно, я созерцаю русла
Тех рек, что были у церкви.
