Призвание Часть I Глава 4
Аудиозапись
В глубокой думе пребывая,
Сидел студент, ногой качая,
Все в том же кресле у окна;
Вихром небрежная копна
С чела свисала неуместно,
Он, угнетенный, как известно,
Похмельным взглядом созерцал
То место, где разбит бокал.
О, как хотелось вновь уснуть,
Уйти, сбежать, на все махнуть
Рукой, уставшему сознанью,
Но не поддалась злодеянью
Его иззябшая душа, –
Он, как и все: ел, пил греша,
Живя своим в главе царем,
Сжигая годы, день за днем,
Посредственностью дней влекомый…
Сюжетом старым и знакомым,
Не стану ваше время красть,
Прошу со мною созерцать
Судьбы аль Бога провиденье?
Я право за тобой решенья,
Мой друг, оставлю принимать,
Не будем время обгонять!
Приняв душ, скрепя зубами,
Он увлек себя делами:
Все прибрал, протер, подмел –
Понемногу дом «расцвел».
Выпив в кухне крепкий чай,
И вчерашний расстегай
Микроволнами согрев,
С аппетитом даже съев,
Снова рухнул на кровать,
Погружаясь в сон опять,
Вдруг вскочил, словно прозрел –
На комоде прозвенел
Новый купленный смартфон,
Его резкий, громкий звон
Мити ужас предвещает –
Что в преддверье ожидает
Не январский «Винегрет» –
Ненавистный факультет.
Сессия огнем горит;
Тех, кто книги не зубрит,
Лекции не посещает –
Истерия поджидает!
Да и наш видать такой,
Стал лицом он сам не свой,
Не желая заседать,
Книги умные читать;
А в институт хоть и являлся,
Но не за знаньем, – рисовался
Он там для юных, милых дам,
Чтоб не скучать по вечерам…
Теперь душа его болит,
Как я сказал – огнем горит.
С комода трубку подхватил,
Оповещенье отключил,
Искрой мелькнувшая идея,
Нутро его слегка лелея,
Вдруг к жизни стала возвращать,
Лицо студента оживлять.
Костюм любимый черный свой
Одел он в белую полоску,
Из кожи куртку на меху,
В карман вложил платок, расческу.
Ботинки с острыми носами,
Начистив до блеска, обул;
Шарф повязал себе на шею
И взор на зеркало метнул.
Улыбки нет, хладны уста,
Так не бывает, неспроста!
Взгляд переведши на часы,
Курчавы длинные власы
Расческой уложил назад;
Летит он к другу – звать Бекзат.
Вот уж в комнате его,
Только нет ведь самого,
Друга милого Бекзата –
Полюбил его как брата.
– Где же милый друг, где он? –
Вопрошал, устроив звон, –
Постоялец где, хозяин?
– Сам себе Бекзатик барин!
И куда ушел – ни слова…
Это нам уже не ново! –
Выйдя с комнаты другой,
Отвечал старик седой. –
Все ж ему я не отец,
Сам он вольный жеребец! –
Лепетал арендодатель,
Скупердяй и вымогатель,
С длинным носом крючковым,
Узким бледным ртом сухим. –
Где нелегкая их носит!
За два месяца не плотит.
Говорил своей: старуха,
Укусила что ли муха?
Взять студента на постой,
Не накопишь и златой!
Дак, жалко стало ей его,
То бишь студента твоего,
Что ж, впустила «повитуха»,
Бывает и на них проруха!
Сколь пред ней ни воздыхай,
Сути дел ни разъясняй,
Например, для Вас мой дом,
Настежь дверь и ночь и днем;
Коль пожалуете к нам,
Будем рады, как друзьям,
Коих трудно нажить ввек,
Если в жизни не стратег.
Однако, ноне стар я стал,
Речью нудной докучал!
Но для Вас я – верный слуг,
Вы спросили: где Ваш друг?
Если память не подводит –
На экзамены он ходит;
Сессию сдает исправно
И учение заглавно,
Наперво всей жизни ставит,
Им живет, его и славит. –
И указав ручонкой дряхлой,
Не по годам иссохшей, чахлой,
Он в комнатушку, где стоял,
Пожухлый, старенький диванчик,
На коем кот хозяйский спал –
А комнатушка, как чуланчик,
Хоть и ничтожна, и мала,
Зато в одно окно – светла! –
Вишь вон, сколько книг ученых?
Жаль конечно, не злаченых,
На столе и на диване,
И на полках – даже в ванне.
Ночь не спит. И в саму рань
Убежит! Вот-вот, застань
Ты его, попробуй, где ж!
Бабка ноет, проест плешь –
Задолжал дружок оплату
Уж поди вторую дату!
– Сколь он должен – заплачу,
А теперь прости – лечу!
Нужен мне Бекзат, как свет,
Как храмовнику завет! –
Ветрин выпалил, – и вон!
Лишь хозяин, восхищен
И доволен сим ответом,
Доложил жене об этом.
Только вышел от хапуги,
Как приятели и други,
Едва лбами не сошлись:
Так спешили, увлеклись,
Мыслями погружены
Ими же и пленены,
Не заметили друг друга.
Смехом легким от испуга
Встретились, пожали руки,
И приветливые звуки
С Митиных полились уст,
Наш ваятель Златоуст
Быстрый начал монолог –
Да и был к тому предлог:
– Сколько лет и сколько зим,
Хвалу небу воздадим,
Друг не виделся с тобой?!
Ты уважь, побудь со мной!
Как отметил «Новый год»?
Хотя знаю наперед:
С книгами, да за ученьем, –
Сим доволен заточеньем!
Не корю, не возражаю,
Одного не понимаю:
Все ж гуляют и поют,
И тебя с собой зовут!
Не об этом, впрочем, я –
Ты ж мне братом, как семья! –
Свое горло обхватив,
Корча муку, возгласив,
Ветрин дальше продолжал,
Голос трепетно звучал. –
Сессия петлей весит,
Изнемог я, даже злит!
Есть в уме одна идея;
Без тебя моя затея,
Вряд ли может воплотиться.
В благодарность – расплатиться
За квартиру помогу
Честь по чести… и в долгу, –
Хлопнув друга по плечу, –
Не останусь, отплачу!..
О, эта суетность студента!
Пойдем ко мне, глотнем Абсента,
Что на сухую говорить!
– Позволь пред тем к себе сходить –
Опешив, восклицал Бекзат,–
Я тоже встрече нашей рад!
Только вихрем поднимусь,
С Копейкиными расплачусь
За аренду комнатушки,
Лишь бы мне вернул подушки
За долги и неуплату,
Вот несу свою зарплату.
Ты немного подожди
Аль со мной к нему взойди!
– Ладно, здесь тебя дождусь! –
Митя вымолвил; чуть грусть
На лице отобразилась.
Солнце к вечеру скатилось…
Быстрым шагом вдоль витрин
Они входят в магазин,
Накупив: колбас, ветчин,
Соков разных и маслин,
Не забыв про аспирин,
Апельсины, крепкий джин.
Взяв такси, несутся к дому,
По дороге выпив рому,
Очи уж огнем горят –
Встречи дух и ром пьянят.
Вот друзья уже в квартире,
Где в блаженстве и жуире
Пребывал младой герой,
И с друзьями не впервой
Вечерами здесь гулял,
Коль не пил, тогда играл:
В «подкидного» ль, в «преферанс»,
Под гитару пел романс
Для друзей и для подруг…
Те, усаживаясь в круг,
Внемлют, затаив дыханье;
Свечей нервно трепетанье
Дополняет ту картину;
И на самую вершину
Голос медленно возносит
Али ветром вдаль уносит…
Ровно, нежно так поет,
Даже за душу берет.
Сотворив нехитрый ужин,
Ветрин молвил: – Слушай, Стужин,
Есть к тебе огромна просьба,
Только б это всё сбылось бы,
Мне экзамен нужно сдать,
Хитростью мы будем брать:
На зачетке переклеим
Фото… Как!? Скажи, поспеем
К послезавтрашнему дню?
– За доверие ценю! –
Вжавши голову, вскричал
Друг Бекзат, испив бокал,
Изумляясь той идее…
Пятна красные по шее
Проявились, поползли
И в щеках огонь зажгли.
– Послезавтра важный день,
Очень сложная ступень –
Сдать «Планированье…» надо
И берет меня досада –
В том предмете ты лишь бог! –
Подливая терпкий грог,
Другу Стужину в бокал,
Ветрин мысль ту развивал. –
Ты ведь знаешь сей предмет,
Я ж билеты на балет
В Мариинский, в лучшем ложе,
Коль попросишь, если гоже,
Вмиг достану, – ерунда!
Горьким пламенем нужда
Душу травит, в мыслях спешка.
Уж предвижу, как усмешка
Искривит уста хмельные
Всех товарищей; их злые
Языки начнут трещать,
Им бы только осмеять
Мой провал… Я то – предвижу,
Подлость эту ненавижу:
Коль отчислят – будут рады;
Столь позорную браваду
Сердцу б вынести, стерпеть?
Пальцы начали хладеть…
Помоги брат, выручай,
К горю друга воспылай!
– С фото, здорово придумал,
Об одном вот не додумал:
Хоть и фото переклеим –
Трудность эту одолеем,
Но декана провести
Мы не сможем, уж прости!
Больно там лицо моё
Всем знакомо. Это всё –
Можно было б на авось!..
Так надеялся, небось?
Не пройдёт!.. Помысли брат,
Вмиг с тобой разоблачат…
Нет, игра не стоит свеч…
Ты мою послушай речь! –
Восклицал Бекзат, привстав,
Руку кверху приподняв,
С кресла черного из кожи;
Пуговку своей одежи,
У горла нервно расстегнул,
К окну метнулся, распахнул
Он форточку. – Пусть воздух свежий
Охладит твой дух мятежный!
Чем всё время занят был?
По лицу я вижу – пил!
И душа живет, не вянет,
Пока гром с небес не грянет…
Митя, ты же не мужик,
Не глупец, не еретик,
Под единым Богом ходишь,
А себя дурьем изводишь!
В деле этом сам поможешь
Ты себе, и зря тревожишь
Своё сердце, душу мне.
Справишься во всем вполне,
Коль лениться перестанешь,
Из уныния восстанешь –
За учебники возьмись!
Где же знанию найтись?!
Если нет, тогда скрепись
И даяньем откупись!
Сам же знаешь, ведь не новость,
Проявивший хладнокровность,
Сдаст экзамен свой на пять
И улыбкой воссиять
Сможет снова, а коль нет –
На семь бед – один ответ! –
И окончив нараспев,
Да лицом побагровев,
Усевшись вновь, Бекзат кивнул,
Так заразительно зевнул,
Что захотелось спать и мне,
Ведь в час вечерний, при луне,
Сию картину вам вещаю,
Я, как и Ветрин, ожидаю,
Переживая с ним о том:
Он на коне иль под конем
То испытание пройдет?
Бывает жизнь и сильных – гнет!
Воображая, мот ходил,
Покой ногам не находил,
От входа в зал к окну слоняясь,
За мысль былую не цепляясь,
Ее отбросил – так решил,
И всхлипнув с болью: – Убедил! –
Он простонал ему. – Ты прав,
Нынче легок у нас нрав,
И даже хлеще в нашем веке
Поползновенье в человеке
На различные проступки,
Ухищренья и «уступки»;
Совесть черствая на боль –
Нет стыда! Меня уволь!
Не смогу и на полдела…
Совесть есть – не очерствела, –
«Завалюсь» иль заплачу –
Это мне не по плечу.
Наш декан, Лаврентий Палыч,
С ним проректор, Оскар Яныч –
Подлинные моралисты,
Мы ж с тобой – авантюристы!..
Прав ты – нас раскроют быстро,
В этом деле очень мглисто
Я себе представил всё…
Что ж придумать мне ещё? –
И «сухое» открывая,
В чаши щедро разливая,
Вновь Бекзата вопрошал,
Тот лишь изредка зевал. –
Выучить за малый срок?
Костью в горле поперек
Сей предмет, покой отнял,
В угол, так сказать, загнал.
В нем не смыслю ни «бельмеса»,
Доведу себя до стресса.
Подскажи! Что делать, брат?
Ну ответь же мне, Бекзат!
Обновив вина бокал,
Сонный Стужин отвечал:
–Митя мой! Иль грудь в крестах,
Али голова в кустах!
И тебе ль ноздрями хлюпать,
Неизвестность думой щупать.
Хватит, полно горевать,
Наглость Вам не занимать!
Как девицам строить куры,
Мы горазды пасть в амуры,
Вам легко и без труда
Вынуть рыбку из пруда.
Где любовь, то там про вас –
Настоящий ловелас!
А как характер проявить –
Учить конспекты, не хитрить,
Пред знаньем сделав реверанс,
Так сразу в сердце диссонанс!
Довольно, слышишь, душу рвать,
Сетовать на то, вздыхать…
День суетный на ногах
Я провел, с вина исчах,
В кресле чуть не засыпаю…
Не грусти, ведь я-то знаю –
Все наладится, поверь!
Время позднее теперь
Закрывает мои очи;
И луна взошла; и ночи
Мгла, смиряясь тишине,
Воцарилась в вышине!
Как прекрасен этот вид
Из окна… – А Митя спит,
Развалившись на диване.
Тихо всё… лишь горожане
Медленно бредут домой
По своей – прямой, кривой.
