Вечная сага. 4 ч. Про... Это... самое.

Вечная сага о диалогах зрелости с юностью.

Часть четвертая:Про... "это... самое".

Золотистый наполненный силой колос.

 

-Сашенька, чего-то ты мне в последнее время незнакома, — вкрадчивыми интонациями, бабушка сознательно пыталась вызвать на доверительный разговор четырнадцатилетнюю внучку, – не обращаешь внимания на любимые сырнички с черничкой. Может, не то, что-то сказала я... так уж извини. Тебе же не надо напоминать, как ты мной любима, а в беспорядочной будничной суете, что-то видно упустила из виду, и ляпнула...

-Бабуля, да не страдай и не терзай себя. Всё у тебя вкусно, как всегда. Просто... я прошу вас всех, не трогать меня… Утром мама долго пытала, а вот теперь и ты докапываешься. Что у твоей внучки, тем более любимой, не может быть своих проблем?! Я же к вам не лезу с напористыми расспросами: что да как.

-Ну и напрасно не докучаешь. Что касается меня, то это чертовски помогло бы управиться со своими навязчивыми хворями. Порой, знаешь, как не хватает, чтобы с тобой поговорили, вторглись вниманием к тебе в душу. Отвлекли от всех внутренних напастей... Хоть время от времени испытывать свою нужность. Такие, как я, больше всего боятся стоять поперёк дороги любимым, самым дорогим сердцу — людям. Да, ладно чего там.

 

Дело, больше не во мне, но то, что маму заставляешь накручивать, додумывая невесть что. И как ей потом во всём этом откопать спокойствие на работе. Она операционная медсестра. Ты даже представить не можешь, как много зависит от её уравновешенного состояния. Жизнь человека. Чтобы не приключалось в твоей жизни, кто бы в ней не завёлся, тут же оказавшись бесценным, самым главным на всю жизнь, как мы все в этом возрасте обычно думаем, но материнское сердце, должно находиться на первом месте. Ты это непременно поймёшь позже, когда появятся собственные дети, но сейчас, если тебя не будет волновать мать, ничего путного не получится. Не сможешь любить по-настоящему, кого изберёшь в суженные, а впоследствии и твои дети пренебрежительно отзовутся тем же.

 

От меня можешь отмахиваться сколько угодно, но мать – это твоя жизнь. Без сомнения, пока этого, видно, не понять, хотя я думала о тебе иначе... Вы считаете себя продвинутым подрастающим поколением. Никто и не сомневается в техно-продвинутости вашей, но есть, главное – это реальный мир. Его то вы, к нашему болезненному пониманию почти не чувствуете, не слышите, и не ощущаете. Невежественно и жестоко отмахиваться от тех, кто тебя любит до самозабвения. Больше собственных жизней. Их до такой степени мало, что даже страшно подумать. Надобно беречь ИХ. Неужели это так сложно?!

Не обижайся на меня, что отняла столько драгоценного времени без твоего на то позволения, и всё тебе высказала, но я люблю свою дочь, и, естественно, хочу, чтобы её не терзали равнодушием походя... незаслуженно. Она прекрасная мать и определённо заслуживает внимательности, но, если вы, моя бесценная внученька, неспособны на всеобъемлющую дочернюю любовь, то уважать её просто обязаны, хотя бы за то, что достойно вас окружает всем тем, из чего должны получаться гармоничные личности, за которых позже говорят: «Спасибо вам за...!» — победно завершив праведный драматический монолог, бабушка, гордо вскинув голову, покинула кухню.

 

Прошёл час...

 

-Бабу-у-у-ля! Ну, бабу-уль! — скреблась в запертую дверь внучка, – бабуль, можно к тебе?

-Да, чего же это нельзя?! Запрещено, что ли?! И без стука можно. Я ведь поджидаю тебя всякую секунду... с самого твоего появления на свет, – бабушка расплакалась, а Саша разрыдалась во весь голос, кинувшись к ней в распростёртое объятие.

-Извини меня, пожалуйста, и за себя, и за маму.

-Да что ты! Что ты! Мы никогда в жизни на тебя не разобидимся, разве немножко только будем отрезвлять, чтобы не зарывалась в свои новоявленные печали без нас. С нами – то оно полегче будет всплывать из болота проблем, а дальше, когда наберёшься силёнок: и в голове, и в теле — пустишься в самостоятельное плавание.

-Бабуль, понимаешь, я просто маме не хотела приносить огорчения, потому что очень люблю, а у тебя давление…

- Милая наша девочка, отрада моя неземная! Да все мои давления исключительно от вашего безмолвия. Активно примитесь со мной беседовать, да я скалистые величавые горы стану ворочать, а за вас бесславный мир раздеру на части, чтобы не допустить к вам боль.

 

В первый раз за несколько дней, Саша улыбнулась. Она неплохо знала свою бабушку и тут же воочию представила всю эту картину: «Разрушение бесславного мира бабулей».

 

-Бабуль, Костя пригласил меня на день рождения… Ну ты помнишь… неделю тому назад. Вы с мамой ещё деятельно помогали подарок выбрать. Кстати, он ему страшно понравился. После… — на мгновение задумалась, пробираясь сквозь давящее смятение, – мы немного выпили безалкогольного шампанского… не беспокойся, я только два глотка сделала, и это правда было безалк... да и не понравилось: сильно кислое, а я не люблю кислоту, мы танцевали, а потом он позвал в свою комнату показать гитару — подарок родителей, и там... швырнул меня на диван… - Саша сконфуженно опустила голову. Ей с трудом давался текст, непривычный для общения с бабушкой.

 

Сначала испугалась, то тут же взбесилась. Я же пловчиха…ну и... оттолкнула его так сильно, что он отлетел и ударился об стенку головой. Расстонался вначале, а потом начал меня обзывать… Бабушка, таких слов я никогда в жизни не слышала даже от мужиков во дворе, где они зачастую ругаются возле своих машин. Да и... пацаны в школе иногда такое выдают вместе с девчонками. Но тут...

 

Бабуля! — растерянно глядела внучка, агатовыми глазами, наполненными глубоким безвыходным отчаянием. Я же уверенно была, что он меня любит. Сам постоянно говорил это слово, и я это чувствовала, а что же… получается... Это «САМОЕ» — главное, получается?! Я не нужна, а, только…— боясь вслух обозначить – «ЭТО САМОЕ»… И ещё он много раз повторил, что другие девчонки гораздо красивее меня и при этом не строят из себя… Я, я не могу это слово произнести вслух... ну ты и сама поняла.

-Милая моя девочка! Конечно же, ты сгорала со стыда этим поделиться и огорчить маму, но солнышко моё, мы все прошли сквозь – это «САМОЕ», или почти что все. Но только это никакого отношения не имеет к тебе лично.

 

Этот порыв, поступок-характеристика его, как человека. Тем более то, что наговорил этот, с позволения сказать, психическинеуравновешенный мальчонка, не имеющий мало-мальского понятия о воспитании.

Гормональная буря, бушующая внутри его, и отсутствие малейшего знания правил поведения, неизбежно привели его к неконтролируемому эмоциональному взрыву. А всё потому, что дома, по всей видимости, этим душевным процессом никто и никогда глубоко не интересовался, как, впрочем, и всеми остальными. Катастрофический сбой в эндокринной системе нередко является причиной неуравновешенности неустойчивого подростка. Его крайней раздражительности, взрывчатости, а то и вовсе... противоположных психических проявлений: периодической вялости и апатии. И если в безалаберной семье не культивировались святые моральные и нравственные принципы, то он на сто процентов становится, ведомым специфическими дефектами. Они-то и, сопровождают переходный гормональный возраст. У всех обычно играют гормоны… И у тебя, и у нас в своё время… да и сейчас, — бабушка со значением ухмыльнулась.

 

Ведь не станешь же ты скрывать, что и тебя нередко влечёт, приводит в большое смятение что-то неизведанное, таинственное от прикосновения мальчика, тем более того, кого ты... как первоначально представляется – полюбила. Но домашний уклад, правильное воспитание, здравомыслящий смысл, говорят о том, что пока не пришло время... Как в природе: бесшабашная весна, приводящая всех в смятение, жаркое лето знойной любви, осень-время сбора урожая продуктов этой любви и вот, зима-завершение цикла страстей и переход к новому витку. Итак по кругу. Чувство должно вызреть вместе с возрастом. Ведь, кроме всего прочего, есть ещё и обязанности у каждого подростка: завершение школы, поступление в вуз. Личность должна развиваться, чтобы иметь возможность взлететь ввысь к реализации своих мечтаний, а не только глубоко увязнуть в сексуально-половом вязком болоте недоразвитости, постепенно деградируя умственно, и физически. Всё вместе называется — под одной крышей со счастьем.

 

Когда ничего вокруг себя бессознательно не превращаешь в развалины, никем не пренебрегаешь, вкушая близость с любимым человеком. Не крадёшь у кого-то, и где попало, не отдаёшь ему, мимоходом дорогостоящее, оттого что редкое — твою честь, а в один прекрасный день случится самое настоящее... Поверь, твоя душа непременно об этом известит:

"Вот ОН! Это ОН! Твой. Он будет бережно хранить, оберегать твоё ожидание. И ласково возьмет то, что берегла только для него, а не поспешила когда-то раньше срока добровольно отдать свою маленькую драгоценность недостойному". А не тот, который запросто мог надругаться над твоим первыми чувствами. Может появиться нечаянный ребёнок, к воспитанию которого оба не готовы. Вам нечего ему предоставить, рассказать, подсказать, ибо сами необразованные и опыта житейского ни на грамм. Сколько детей, брошены, по растленной безнравственной причине. Сколько судеб загублено, когда неизбежно появляется на свет не долгожданный ребёнок, а случайный. Это чудо, должны хотеть, оба. Как тебя ждали твои родители. Тогда дитя родится в бережной любви, и делать свои первые шаги в жизнь по чистому полу и зелёной свежей травке, а не по мусору...

 

Для всего, моя девочка, свой намеченный срок. Время пробуждения и сна. Семя должно созреть, чтобы легко превратиться в золотистый наполненный силой колосок. А твой Костя, оказался не обласкан благородным воспитанием, и с живым сознанием у него недружеские отношения. Мы это замечали, но ничего не говорили, потому как тебе верили, и знали, что сама правильно разберёшься. Ну, ты и уверенно разобралась. Хорошо, что не насмерть прихлопнула, — внучка с бабушкой дружно рассмеялись, стряхнув с души первый невесёлый жестокий опыт любимой девочки.

 

-Бабуль, мы маме ничего не сообщим, да? Я просто её расцелую и скажу, что в спортивной школе перед соревнованиями были проблемы, я и волновалась.

- Полностью с тобой согласна, но папе, тем более запрещено, даже прозрачно намекать, — остерегла заговорщицки бабушка. Уж он-то не станет этому мальцу посвящать педагогические поэмы, а переломит надвое, и весь сказ. Ой, у меня же тесто созрело к пирогу! – воскликнул семейный дипломатический консул, и вприпрыжку помчался на своё рабочее место.