В этой цер­кви ны­не не гря­нет хор. Сгнил ор­ган, ал­тарь од­ряхлел дав­но. Пе­ревер­нут крест и как меч ос­тер, вит­ра­жи поб­лекли. Гор­чит ви­но, что в при­частьи пи­ли и стар, и мал. Лишь вет­ра сле­пые по­кой хра­нят. В этой цер­кви Дь­явол за­те­ял бал и на слав­ный пир приг­ла­сил ме­ня. Кни­гу Книг мне но­вую на­шеп­тал и чер­тей чер­тил в ней ру­кой мо­ей…

 

Я не ве­дал, Гос­по­ди, я не знал! Кни­га Книг бы­ла тем­но­ты чер­ней.

 

И к ут­ру, за­кон­чив пос­ледний лист, до­пивая Бо­га свя­тую Кровь, я проз­рел, трез­вея: я был не­чист, на свя­той зем­ле я поп­рал лю­бовь!

 

Кни­га Книг мне ста­ла гре­хом гре­хов.

 

Я бе­жал от­ту­да, от стра­ха слеп. Я бе­жал, чтоб сно­ва уз­реть ос­тов цер­кви ста­рой, тем­ной, как цеп­кий склеп.

 

И во­шел на­зад, да и рух­нул ниц пред оча­ми тех, что силь­нее зла. Ухо­дили прочь — и их скор­бных лиц не за­быть во­век. С ни­ми жизнь уш­ла из свя­щен­ных стен. И ос­та­лась ть­ма.

 

Я ды­шу, хри­пя, и вды­хаю смерть.

 

Кни­га Книг не­зыб­ле­ма и чер­на: в цер­кви Чёр­та ны­не не пить, не петь…